Но внешнее спокойствие казалось обманчивым, таящим в себе некую скрытую угрозу. Поприветствовав герцога и герцогиню, Джервис присоединился к группе мужчин, обсуждавших военную ситуацию. Никто не сомневался, что уже утром армия снимется с места и двинется к бельгийской границе. По-прежнему оставался открытым вопрос, вступят ли британские войска в сражение с французами, или напуганный обороной союзных частей Наполеон воздержится от столкновения. В результате обсуждения все пришли к выводу, что вряд ли Бонапарт отступит и битва неизбежна.
В танцевальном зале громко играла музыка и кружились пары.
Джервис сразу заметил леди Морган. Ее белое шелковое платье в свете тысяч свечей переливалось всеми цветами радуги. Она танцевала с лордом Гордоном и, казалось, никого не замечала вокруг, кроме своего партнера.
Лорд Росторн никак не ожидал увидеть ее здесь. В течение последних двух дней многие британские семьи с маленькими детьми и молодыми девушками в целях безопасности уехали в Антверпен, а некоторые вернулись в Англию. Ему казалось, что в графе Каддике больше здравого смысла — оставаться сейчас в Брюсселе с двумя молодыми девушками и женой было весьма неразумно. Но вполне вероятно, на этом настаивал его сын, лорд Гордон. Да и сама Морган, возможно, не захотела уезжать. Просто удивительно, почему брат не настоял на ее незамедлительном отъезде.
Они не разговаривали со дня их последней встречи на Алле-Верт, но он часто думал о Морган. Да, она была высокомерна, как и все Бедвины, но в то же время отличалась умом, честностью, открытостью. Все эти качества, безусловно, заслуживали уважения и восхищения. Не говоря уже о том, что она была красива.
Он теперь уже раскаивался в своих нечистоплотных намерениях по отношению к леди Морган. Но им двигали ненависть к Бьюкаслу и желание ему отомстить. Лишь ущемив гордость этого себялюбца, можно было достичь цели. Что сделать не так уж и трудно, размышлял лорд Росторн. Всего-навсего надо скомпрометировать его сестру, сделав ее объектом грязных сплетен и насмешек. Но после знакомства с Морган он вдруг ощутил всю мелочность своей затеи и уже пожалел о том, что повел себя с ней неподобающим образом. И теперь, чтобы искупить свою вину, он решил оставить ее в покое.
До сегодняшнего дня Морган и не представляла, что можно веселиться, смеяться и танцевать в преддверии надвигающейся катастрофы. Считала подобное поведение недостойным. Однако желание хоть ненадолго избавиться от тяжелых раздумий взяло верх. И Морган веселилась. Так же, как Розамонд, офицеры и остальные.
