Вы, наверное, считаете меня легкомысленной особой, которой можно писать записки такого непозволительного содержания. Вы, наверное, решили, что раз вы есть любимец государя и любые девушки хочут в мечтах с вами познакомиться, то и этот скромный цветок вам удасться сорвать с той же легкостию. Знайте же, сударь, что это не так! И хотя я всего лишь скромная, беззащитная девушка, которую всякий может обидеть, и которая, конечно же, нуждается в сурьезном и благородном кавалере, защитнике девичьей чести, но я сумлеваюсь — тот ли вы гишпанский Дон Кишот, который достоин носить на груди ключи от моей фортификации. Хотя вы и жгучие брюнеты, но это не имеет значения. Знаете ли вы — что такое настоящее чувство, и как легко над ним надругаться? Вы меня совсем не знаете, а пишете мне легкомысленные записки про жеребца и про кинжал, которым вы зачем-то хотите зарезаться. Мне только осьмнадцать лет, но множество испытаниев выпало на мою долю в Лондоне. Один аглицкий пэр уже постарался в прошлом годе меня обмануть, и эта рана по сей день терзает внутри моё сердце. Таперича я не могу доверять мужчинам, как они есть все обманщики, и Вы, наверное, один из них. Хотя у Вас и благородное лицо, честные глаза и, возможно, у Вас сурьезные намерения. Хорошо бы, если это так. Но если это не так — оставьте меня в покое. В любом случае — ничего обещать Вам не могу. Сами понимаете почему. Вооружитесь терпением и смирением. Да пребудем мы чисты и кротки, как агнцы Божии. За сим прощайте.
Княжна Е.Б."
Ганнибал оторвался от листка.
— Прочёл? — Занзибал потянулся. — Ну и как тебе эта муть? Я тоже по дороге прочёл от нечего делать. Вот скажи мне, как ты есть бабник Жон Дуан — бабы завсегда такие глупости пишут?
— Глупости! Написано кудревато и с тонкостию. Вот, зри, вот здесь она пишет: «Хотя вы и жгучие брюнеты…» — намекает, что я ей ндравлюсь. Или вот тут ещё: « … у Вас и благородное лицо, честные глаза и, возможно, у Вас сурьезные намерения.» — намекает, что ей моя физиогномия по вкусу и намерения сурьезные.
— Ты про пэра аглицкого лучше почитай. Мне интересно, как он над ней надругался?
— Убью!
— Давай лучше браги выпьем.
— Не буду. Имею намерение — сей же вечер посетить Елизавету Федоровну.
— Ну и что за дело? От чего не выпить?
— Дык изо рта дрожжами нести будет. Как я с нею лобзаться стану?
— А станет она с тобой лобзаться с первой-то встречи?
— Мыслю, что станет. Вишь, она в записке намёки строит.
