В прихожей немедленно появляется Руперт с бокалом мартини.
— Ха-ха! — весело смеется он. — Анна, да ему удалось тебя облизать! Уинстон, как тебе не стыдно! — Руперт треплет собаку по загривку. — Анна, прости его. Так он выражает дружеские чувства.
— Да-да, мне это известно, — снова бормочу я, пытаясь улыбнуться. — Но мне нужно умыться.
За спиной Руперта возникает какой-то мужчина. Он среднего роста, строен и одет в элегантнейший серый костюм, который ему не слишком идет. У него аккуратная бородка и смуглая кожа. На лице застыл немой ужас — при виде меня. Он судорожно вздыхает и что-то шепчет на ухо Руперту.
— Ах да, это Анна, — весело восклицает Руперт. — Не обращай внимания на ее странный макияж. Это работа нашего пса. Анна, позволь тебе представить Чарлза Доусона.
— Прошу меня извинить. Я на минуту, — невнятно бурчу я и устремляюсь вверх по лестнице, в ванную.
Вот черт! Ничего себе ловушка! Никакой он не гей, этот Чарлз Доусон! Ванна снова обманула меня, а я опять ей поверила. Проклятие, когда же она перестанет меня сватать! Мне был обещан вечер в окружении приятных людей, дорогая индийская еда из шикарного ресторана для высшего общества…
Вместо этого меня снова сватают!
Ванна поставила перед собой цель устроить мою личную жизнь и вот уже много лет не отступает от нее. Кстати, совершенно безрезультатно. Почему-то моей подруге не приходит в голову, что меня смущает и пугает ее настойчивость. Все эти банкиры и руководители издательств предпочитали вежливо поболтать около часа, а затем ретироваться под любым благовидным предлогом. Если бы я записывала в блокнот все эти предлоги, я бы стала обладательницей довольно занятной коллекции.
«Прости, Ванна, — говорил, например, мой визави, — но мне срочно нужно уйти. Через двадцать минут начнется очень интересный репортаж, который я хотел посмотреть». Или: «Прости, Ванна, но мне нужно бежать. У моей собаки недержание. Кто-то должен вывести ее на улицу и вытереть за ней лужи».
Было и такое: «Ванна, мне очень жаль, но завтра у меня тяжелая операция. Я должен выспаться, чтобы не дрожали руки».
После подобных заявлений Ванна всегда сначала пытается удержать гостя, затем сдается, провожает его до двери, а вернувшись ко мне, подмигивает и сообщает: «Кажется, он на тебя запал, подружка».
Говорит она это довольно громко, и ее муж Руперт всегда при этом фыркает.
В ванной я осторожно поправляю макияж влажными салфетками, припудриваю лицо и делаю глубокий вдох. Я пользуюсь только пудрой, тушью и карандашом для бровей, так что быстро исправляю урон, нанесенный Уинстоном.
