— Я даже не знаю, — испуганно лепечет Триш. — Столько изменений! Анна сказала, что сценарий не требует поправок…
— Что бы ни говорила тебе Анна, поправки требуются всегда, — настойчиво говорит Эли Рот.
— Да, но все эти изменения в образе Элси… Это цельная личность. Если в ней что-то изменить, разрушится весь образ.
— Просто сделай то, что тебе сказали, Триш, — говорит Китти, улыбаясь крокодильей улыбкой. — Твое дело — слушать наши указания.
— Я буду играть Элси, — вставляет Грета. — Мне лучше знать, какой должна быть моя героиня.
— Но Анна сказала….
— Мнение Анны мало кого волнует. — В голосе Китти появляется угроза. — Решения принимает не она, а я. — Эли Рот хмыкает. — И Эли, разумеется.
— Кажется, моего мнения тоже никто не спросил, — неожиданно говорит Марк Суон, до того внимательно слушавший остальных. — Разве я не принимаю решения?
Китти, Эли и Грета дружно поворачиваются к нему.
— Ну разумеется, — бодро говорит Китти. — Марк тоже будет принимать решения, когда начнутся съемки.
— Нет. Или я полноправный участник, или никаких съемок не будет. Я участвую в процессе от начала и до конца. Окончательный монтаж проходит под моим личным руководством. — Суон пожимает плечами. — Иначе я не работаю. Все изменения в сценарии должны быть согласованы со мной. Каждая фамилия в титрах — тоже. Когда в титрах значится «Марк Суон», это означает, что я целиком несу ответственность за фильм. Или мой полный контроль, или я выхожу из игры — и расходимся по домам.
Грета качает головой. Еще бы, если Марк Суон не возьмется за съемки, ее «триумфальное возвращение» вообще вряд ли состоится.
— Я ничуть не возражаю! — Она всплескивает руками. — Вы же гений!
— Ладно, — тотчас соглашается Китти. — Как скажешь, Марк. — Она переводит взгляд на Рота, который тоже коротко кивает и выдавливает улыбку.
— Нет проблем… Перефразируя Китти, твое дело, Триш, слушать указания Марка.
Я стою, боясь дышать. Атмосфера так накалена, словно вдут дебаты в парламенте. Я вижу натянутые улыбки Китти и Эли, чувствую страх возможного провала, исходящий от Греты. Триш по-прежнему напряжена и выжидательно смотрит на режиссера.
Единственный человек, который чувствует себя в своей тарелке, — это Суон.
— Я согласился на съемки, потому что меня пленил сценарий, — говорит он. — Что это за чертова манера — менять текст?
У Триш вырывается резкий, какой-то каркающий смех, от которого Китти и Эли чуть ли не передергивает.
— Вот это здорово! — восклицает Триш, хлопая в ладоши. — А ты не так плох, как я думала, парень!
