Он обратил внимание, какой беззащитной выглядит его собеседница. И это скандально известная развратница? Ее можно было описать по-разному: очаровательная, необычная, желанная, наконец, но никак не распутная. Взгляд Патрика пропутешествовал по лицу Тии, достиг рта. Да-да, именно желанная, подумал он.
Тия что-то почувствовала и подняла на него взгляд. Это был такой необычный, странный взгляд, что сердце его сжалось и ухнуло вниз.
Воздух в комнате накалился от желания — довольно странно, если учесть, что они едва друг друга знали и тем более не доверяли один другому. Сила эмоций, охвативших Тию, была так велика, что она задышала часто-часто. Даже те чувства — восхищение и обожание, — которые она испытывала к лорду Рэндаллу, не шли ни в какое сравнение с той бурей, что бушевала в ее душе теперь. Без сомнения, ее влекло к Патрику Блэкберну, и это пугало и настораживало даже больше, чем предположение, что он сдаст ее властям.
Тия вскочила с дивана, словно ее подбросили.
— Я… я уже говорила не раз… вам пора уходить. Думаю, мы сможем пообщаться позднее, когда, будем представлены друг другу в обществе. Прошу вас уйти! — довольно резко проговорила она.
Патрик прекрасно понял, что нелюбезное поведение мисс Гарретт объясняется тем, что ее смутило странное влечение, возникшее между ними. Для ветреной девицы она оказалась слишком скромной, и Патрик решил поразмыслить на досуге над этим странным феноменом. Улыбнувшись как можно любезнее, он тоже поднялся.
— Безусловно, вы правы, мисс Гарретт. Памятуя о том, что нам есть что сказать друг другу, должен ли я позаботиться о том, чтобы нас представили на людях?
— Да-да, — с облегчением кивнула Тия. — Это будет разумно.
Она смотрела на него, словно впервые увидела. Высокий и сильный, мистер Блэкберн нависал над ней глыбой и улыбался так странно, как будто понимал все, что с ней творится.
Пусть уходит! Тогда она вздохнет спокойно и сможет поразмыслить над происшедшим. Пусть уходит скорее!
— Тогда желаю вам спокойной ночи, мисс Гарретт. Я покидаю вас.
Патрик потянулся к ее руке, чтобы запечатлеть на ней вежливый поцелуй, но стоило его пальцам сомкнуться на тонком запястье, Тия вздрогнула, а его самого как будто ударило током. Он с трудом заставил себя коснуться губами горячей кожи и выпрямился.
Она отдернула руку, глаза, уставившиеся на Патрика, расширились от изумления. Почти минуту они смотрели друг на друга. Первым пришел в себя Патрик.
— Всего доброго. Буду с нетерпением ждать встречи. — Он поклонился и направился к двери.
