Или именно ее поведение и загубленная репутация влекут его к ней? Не хочет ли Патрик утереть нос светским снобам, выбрав себе такую опороченную жену? Или он полагает, что Тия Гарретт будет счастлива, что кто-то польстился на нее, а потому станет идеальной женой? Настолько идеальной, что будет закрывать глаза на дурное отношение и даже измены мужа?
Неужели он настолько расчетлив и подл? Сердце отказывалось в это верить А ловушка, в которую он ее загнал? Разве это не подтверждение изворотливости его ума?
Сомнения терзали ее. Желание довериться, согласиться и отдаться во власть Патрику боролось с подозрительностью и страхом. Но что ей оставалось делать после событий этого вечера? Безусловно, ей придется выйти замуж за мистера Блэкберна, даже при том, что осторожность и запрещает ему доверять.
— То, что ты говоришь, вполне разумно, — обреченно вздохнула Тия. — Мои родные, я вижу, одобряют наш союз. Я готова сделать для них многое, поскольку однажды они совершили для меня невозможное. Я готова даже выйти за тебя замуж.
— Это бальзам для моего измученного сердца. — Патрик надеялся, что его слова прозвучат легко, но голос его отчего-то дрогнул. Согласие Тии много значило для него. Он испытал облегчение, что не придется тащить ее под венец силой. Тия Гарретт станет его женой, а он сумеет завоевать ее сердце и любовь, даже если бой предстоит тяжелый.
Он потянул Тию к себе, чуть развернув, и прильнул губами к ее губам. Поначалу она пыталась отстраниться, но очень быстро забыла, что для этого нужно делать, и ответила на поцелуй. То ли вздохнув от ненависти к подлому обманщику, то ли застонав от желания, просыпавшегося в ней, она обняла его за шею.
Чувствуя, что сопротивления больше нет, Патрик взял в ладони лицо Тии, покрывая поцелуями ее губы и подбородок. Ой сам не заметил, как потерял над собой контроль. Дыхание вырывалось с хрипом, бедра терлись о ягодицы невесты, руки скользили по платью, словно отыскивая проход к обнаженной коже. Когда ладонь дернула за край лифа, обнажая грудь, Тия застонала. Она уже давно чувствовала, что под ней появилась неудобная выпуклость, — правда, сначала это смутило ее. Когда же пальцы Патрика освободили ее грудь, она застонала и подалась навстречу его жадным, чуть грубоватым движениям, забыв обо всем на свете.
Тихий шелест юбок — и вот уже ладонь Патрика следует изгибам ее ноги, поднимаясь все выше. Тии хотелось большего, смущение будто навеки оставило ее. Рука двинулась вверх, чуть сжала ягодицы, заставив ее застонать и податься вперед, направляя. Она привыкла контролировать себя, а сейчас даже не думала о том, что будет дальше. Она так забылась, что позволяла Патрику гладить и ласкать себя, уже не вспоминая, как сильно ненавидела его — всем сердцем! — всего пару минут назад.
