— Милорд, — вступил Патрик. — Рад видеть вас.
Он немного знал лорда Хазлетта, но даже не подозревал, что общался с дядюшкой Тии по материнской линии. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: почти все члены известных аристократических семейств приходились друг другу родственниками.
В этот момент гостей пригласили к столу, и Патрик оставил мысль пообщаться с Тией наедине. Возможно, это было даже и к лучшему. Пока она следит за каждым его жестом и взглядом, ему стоит держаться отстраненно, дабы ее не вспугнуть. Он считал, что сейчас любая попытка к сближению была обречена на провал. Тии требуется время, чтобы прийти в себя, а Патрику необходимо запастись терпением. К несчастью, терпение никогда не относилось к числу его достоинств.
Возможно, Патрик не мучился бы так сильно, если б знал, о чем думает его возлюбленная и как тяжело ей дается непринужденный вид. Стоило Тии взглянуть на своего спутника, и сердце ее начинало биться, как птица в клетке. Он казался ей таким притягательным, таким потрясающим! Таким высоким и мужественным! Неудивительно, что она с легкостью согласилась стать его любовницей.
Легкая морщинка прорезала ее лоб. Действительно ли он хотел ее? Если да, то почему сейчас он выглядит таким отстраненным, словно и не было между ними жарких объятий и нежных поцелуев? Если он желал ее, то почему так легко сдался? Похоже, его вовсе не огорчил ее отказ.
Патрик почувствовал ее пристальный взгляд и улыбнулся. Тии пришлось улыбнуться в ответ, хотя, увидев, как изогнулись его губы, ей больше всего на свете захотелось бросится ему на шею. Ну что она за дурочка! Почему отказалась от единственного шанса узнать, каково это — лечь в его постель?
Мысли Патрика текли по очень похожему руслу, поэтому он мысленно гладил ладонями ее открытые плечи, расстегивал застежки платья, позволяя ему соскользнуть на пол. Желание накатывало на него волнами. Нет, определенно он не наделен терпением!
Ужин подходил к концу, уже принесли десерт, и разговоры стали оживленнее. «Небольшой прием с закусками», задуманный матерью, превратился в огромное сборище людей и роскошный ужин с пятью переменами блюд. Порой Патрику начинало казаться, что все эти люди пришли на прием только ради того, чтобы набить желудки, и, лишь насытившись, эти обжоры вновь обретут способность к общению.
Когда высокие вазочки с шербетом оказались перед каждым гостем, леди Колдекотт, сидевшая во главе стола, поднялась. В руке она держала хрустальный бокал с пуншем, глаза ее сияли.
