Они ехали в дружелюбном молчании. А между тем мир вокруг них не был безмолвен: поскрипывание кожи, приглушенный стук копыт гармонично сливались со звуками природы в единую радостную симфонию. Шелли узнавала тихий свист горного перепела, резкие крики вездесущих голубых соек, стрекотание серых белок, нелегкие таинственные шумы и шорохи в кустарнике ускользали от ее понимания. Может быть, это мыши или ящерицы. Она сморщила носик. А возможно, змеи. В какое-то мгновение Эйси остановил лошадь и указал ей вбок. С нежной улыбкой Шелли залюбовалась изящной большеглазой ланью, которая выступила на тропу перед ними. Еще миг, и она исчезла в лесу. Только качнувшиеся ветки подсказали, куда она ускользнула. Резкий окрик Эйси остановил собак, собравшихся погнаться за ней.
Они ехали больше часа, когда наконец добрались до одного из холмов, возле которого по долине шла тропа, где Грейнджеры имели право прохода.
Эйси натянул поводья и, на секунду придержав коня, оглянулся.
– Ты в последнее время разговаривала с этим Сойером?
Шелли покачала головой.
– Я так и думал, – проворчал Эйси.
Не говоря больше ни слова, он повернул в сторону и послал коня по каменистому склону. Когда они добралисьдо гребня, поверхность стала более плоской и Шелли рванулась вперед. Сразу за купой сосен земля обрывалась рядом скалистых уступов и складок, поросших толокнянкой и вереском. Редкие сосны и ели, случайные дубы и земляничники упорно цеплялись к крутым склонам холмов, окаймлявших долину.
Только долины здесь больше не было. Открыв рот, Шелли потрясение смотрела на безмятежную гладь озера, лениво плескавшегося на половине высоты холмов и полностью скрывшего то, что некогда было тихой долинкой и тропой, на которую имели право Грейнджеры.
Стиснув зубы, сверкая зеленым огнем глаз, она яростно воззрилась на Эйси:
– Ты знал об этом! Ведь знал?
Эйси кивнул:
– Да. Джош продал Боллинджерам право на проход три или четыре года назад. Не помню точно когда. И получил за это хорошую цену. – Он потер подбородок. – Вообще-то это был чистый грабеж. Эта дурацкая штука стоит не больше нескольких тысяч долларов, но Слоан готов был заплатить больше, лишь бы отцепиться от вас, Грейнджеров.
Шелли была слишком потрясена, чтобы чувствовать обиду. К тому же она остро ощущала, что ее предали: Джош ничего не сказал ей об этом. И вновь ей пришла в голову мысль, что, видимо, она совсем не знала брата. Ей становилось все труднее примирять образ понимающего, щедрого и любящего брата, которого знала всю жизнь, с человеком, бессердечно отвергшим собственного сына. Она скривила рот. Человеком, который мог заключить дьявольскую сделку с гнусно прославленными наркодилерами. А зная, как ревностно он относился к праву на проход, было невозможно поверить, что он продал это право.
