Тяжеловесное лицо миссис Мэтьюз исказилось. Она испустила сотрясший небо и землю рев, дико попятилась и ударилась о край одного из столов, на которых стояли пунш и пирожные. Потеряв равновесие, она неуклюже размахивала Руками, чтобы удержаться на ногах, но все было тщетно. Стол, пирожные и миссис Мэтьюз с шумом свалились наземь беспорядочной кучей. Разговоры стихли. Воцарилась тишина.
Ник в ужасе замер, прижимая к тощей груди банку со змейками и не сводя глаз с развернувшейся перед ним картины разгрома. Он пропал!
Выражение лица сеньоры Грейнджер, когда она приблизилась к нему, подтвердило худшие опасения. С каменным видом – правда, ему показалось, что губы ее все же шевелятся, – она велела ему убраться в свою комнату. Он был изгнан с позором. Отправлен в постель без обеда. Хуже того, его коллекция змей была отнята. Он оказался в полном бесчестье. И ни разу, подумала Шелли, вглядываясь в черты лица сидящего напротив мужчины, он не упомянул о ее роли в этом злосчастии… не попрекнул ее. А она была слишком большой трусихой, чтобы разделить с ним вину. Она поморщилась. Кажется, трусость была вечной ее особенностью. «Но нет! Хватит, – решила она, – больше этому не бывать».
Шелли посмотрела на опустевшую тарелку. В ту ночь, когда все улеглись спать, она прокралась в его комнату в задней части дома с тарелкой печенья и половинкой галлона молока. Они молча ели печенье и пили из картонки молоко. Им не нужны были слова. Он принял ее мирный дар.
Он не предал ее тогда, подумала Шелли, а мог бы. Большинство ребят так бы и поступили. И хотя поступок девятилетнего ребенка вряд ли можно было считать истинной проверкой характера взрослого человека, она решила, что этого ей достаточно, и медленно кивнула.
– Да. Я тебе верю.
Ник громко и облегченно вздохнул.
– Спасибо. Мне нужно было это услышать. Они улыбнулись друг другу.
– Так что же мы теперь будем делать? – спросил Ник и взял с тарелки последнее печенье.
Ответить на этот вопрос было нелегко, и упорное молчание Марии только усложняло ситуацию. Твердо решив, что постарается разговорить Марию, Шелли не слишком-то надеялась, что ей повезет больше, чем Нику в выяснении правды. Скорее всего беседа с Марией позволит ей лишь лучше прочувствовать положение дела. Они с Ником оба пришли к выводу, что раз тело Джоша кремировано, а пепел развеян, получить образец его ДНК невозможно.
Шелли робко предложила:
– Мы можем использовать мою. Результаты по крайней мере покажут, что мы родственники.
