— Спасибо за компанию, — церемонно поклонился он.
— Не за что.
— Как это не за что! Без вас мне было бы совсем плохо!
— Мне тоже, — призналась она. — Так что, взаимно.
Давид надавил на звонок Настиной квартиры. Ирина тем временем отомкнула дверь, ведущую в общий коридор.
— Дочки вашей, похоже, еще нет. У вас есть ключи от ее квартиры?
— Да нет, — растерянно произнес он.
— Тогда идемте ко мне, подождете, пока придет.
Давид смутился.
— Как-то неудобно получается. У вас наверняка дела…
— Под дверью стоять, уверяю вас, еще неудобнее, — начала уговаривать его Ирина, — неизвестно еще, сколько она сквозь пробки пробиваться будет! А вы у меня пока отдохнете, кофейку вам сварю. Тем более мы с вами стресс пережили. Можно сказать, в плену побывали.
— Ага! У искусственного разума, — улыбнулся он. — Знаете, звякну еще раз Насте. Если она еще далеко, с удовольствием приму ваше предложение.
Выяснилось, что Настя далеко, пытается объехать какую-то аварию.
— Возможно, ей еще час добираться до дому, — с расстроенным видом сообщил Ирине Давид.
— Вот и посидите у меня.
— Вы уверены, что я не нарушаю ваших планов? Или планов вашей семьи? — по-прежнему смущался он.
— Вся моя семья — это я, — развела руками Ирина. — А план у меня на сегодня был один, если честно. Телевизор посмотреть или книжку почитать.
— Не знаю уж, какую книжку вы сейчас читаете, но с телевизором я, пожалуй, смогу конкурировать, — хмыкнул он.
Тем более и вас по нему иногда показывают, — в тон ему проговорила Ирина. — Представляете, я потом стану хвастаться подругам, что у меня пил кофе сам Марлинский!
Она распахнула дверь. Они вошли в прихожую.
— Ирина, вы преувеличиваете мою знаменитость. Я все же классический пианист, а не поп-звезда.
— Ну и что, — вешая плащ, возразила она. — Ростропович тоже классический виолончелист, а его знают не меньше, чем поп-звезду. И Спивакова тоже.
Давид тоже повесил свой плащ на крючок и пристроил в углу сумку.
— Боюсь, народные массы Киркорова знают гораздо лучше.
— Завидуете? — лукаво глянула на него Ирина.
— В чем-то, бесспорно, да, — кивнул Давид. — Если бы так же слушали настоящую музыку…
— Ну вам-то вроде грех жаловаться. Полные залы по всему миру собираете.
— И все равно, наше искусство волей-неволей приходится признать элитарным. И объем залов у нас не тот. Согласитесь, Ирина, даже Карнеги-Холл — это не спортивный стадион.
— Ну и попса теперь уже стадионы редко собирает, — сказала Ирина.
— Да, но слушают все равно в основном ее. Не важно где.
