– Ты мне никогда не рассказывала, что случилось с Лизбет.
Трейси вздохнула и открыла глаза.
– Похоже, для тебя это запретная тема, – продолжил Рикардо болезненный допрос.
Трейси сдержанно кивнула.
– Ты прав. Все эти разговоры страшно угнетают. Папа говорит, что Лизбет все равно уже не вернешь.
– Но говорить об этом, хотя и больно, но нужно, – заметил Рикардо мягко. – Почему бы нам не попробовать?
Трейси покачала головой, но, перехватив его исполненный глубокого понимания и сострадания взгляд, осознала, что упорствовать не стоит. Настойчивость Рикардо вызывала у нее раздражение, но в то же время Трейси была ему благодарна именно за проницательность и настойчивость.
Очень важно иметь рядом человека, к плечу которого можно прислониться. Хотя бы на время.
– Она умерла в Мадриде, – выдавила из себя Трейси и замолчала.
. Ее молчание было пронизано светлой печалью. Взяв ее руку, Рикардо терпеливо ждал продолжения, в то время как Трейси боролась с трагическими воспоминаниями.
– Лизбет была тяжело больна, а в последний год жизнь превратилась для нее в сплошной кошмар, и смерть могла наступить в любое мгновение. Требовалась операция, но ее исход вызывал у врачей сомнения, и они отказывались оперировать Лизбет.
Трейси сделала паузу и отпила из стакана глоток воды.
– Кому только мы ее не показывали. Ответ всегда был одним и тем же. Мы почти потеряли надежду и решили воспользоваться в полную меру тем временем, что нам отпущено.
Потом я все же нашла одного врача в Лондоне, он был готов взяться за операцию.
– И тогда вы решили продать парк? Трейси кивнула и, заметив, как сжались в тонкую линию его губы, быстро добавила:
– Но ты ни в чем не виноват, Рикардо.
– Возможно, но правда, как известно, слишком крепкое вино, чтобы пить его неразбавленным. Мое внимание к парку привлек Пол. Он служил помощником менеджера в моем отеле в Майами. К тому времени у меня уже созрела идея, что было бы неплохо разнообразить список отелей каким-нибудь парком развлечений, где мои постояльцы могли бы отдохнуть и расслабиться. По правде говоря, я не был уверен, что «Семь Чудес» – это именно то, что мне нужно, поэтому и предложил смехотворно низкую цену, рассчитывая, что владелец начнет торговаться. А когда мое предложение было безоговорочно принято, я, естественно, вошел в раж и уже не хотел отступаться.
– Я понимаю. Ты поступил, как поступил бы на твоем месте любой нормальный бизнесмен. Папа должен был торговаться, но он боялся, что и этого не получит. Твое предложение было первым и единственным за многие месяцы.
