Только теперь, когда напряжение отступило, Эрвин почувствовал, как вымотали его эти несколько часов кропотливой работы над раной, которая без его помощи была бы смертельной. Время приближалось к полуночи, а до города было еще далеко. Что, интересно, подумала его хозяйка, когда ее новый жилец не пришел ночевать?
Дурак, сказал себе Эрвин. Безнадежный дурак. Другие отказались, а он полез. Он вспомнил, как один из наставников шутил, что маг либо лечит, либо убивает. Эрвин не хотел убивать и не любил лечить, но в этом мире, похоже, для мага не было других занятий. Пока он выбрал лечение, казавшееся ему более предпочтительным.
Его друг Дарт выбрал бы убийства. Он не однажды говорил, что куда приятнее размазать по стенкам какую-нибудь свирепую тварь, чем возиться с нытьем и жалобами больных. Еще он говорил, что лечение – это занятие для хлюпиков, и Эрвин в глубине души соглашался с ним, но после сегодняшнего случая начал сомневаться в этом. Разве меньше он сегодня потратил сил на исцеление раненого, чем это требуется на убийство опасного зверя? Разве меньше требуется мастерства, бдительности и мужества, чтобы несколько часов подряд стоять над смертельной раной, чем в смертельной схватке с чудовищем? Разве, в конце концов, он не поплатился бы точно так же своей жизнью в случае малейшего промаха?
Даже хуже. Если убиваешь чудовище, то сразу же становишься всеми уважаемым героем, но если спасаешь бандита, то даже в случае успеха твое положение остается сомнительным. Тогда ты наверняка становишься поперек дороги тем, кто хотел убить его, и наживаешь себе врагов. “Видимо, это еще вопрос, что у магов является занятием для хлюпиков”, – пришел он к интересному выводу.
Впереди замаячили ограды и могильные камни городского кладбища. Здесь тоже царило неравенство, как и в городских кварталах. Выделялись участки богатых, обнесенных бронзовыми оградами надгробий, тянулись длинные ряды могил попроще. Особняком размещались захоронения городской бедноты и бездомных бродяг, похожие скорее на свалку, чем на место последнего приюта усопших.
– Эрвин! – вдруг пропищала кикимора у него на плече. – Твоя смотри!
Ручонка Дики указывала в черное звездное небо. Приглядевшись, Эрвин увидел, что по небу перемещается черная тень, поочередно закрывающая собой звезды. Тень росла и приближалась, она явно направлялась к кладбищу.
Эрвин не назвал бы себя трусом. Точно так же он не назвал бы себя и смельчаком. Маги – не трусы и не смельчаки, они всегда придерживаются позиции здравого смысла. Сейчас этот здравый смысл занял позицию отъявленного труса, настоятельно советуя спрятаться за ближайшим кустом. И в самом деле, что еще он может посоветовать, когда на полуночное кладбище спускается черная тень приличных размеров?
