– Это не лошади, – не оборачиваясь, бросил он Армандасу. – Это лары.
Их было двое, лар и лара. Стройные, длинноногие, с узкими мордами, с выгнутыми шеями, они были выше и легче лошадей, но главным отличием, конечно, были сложенные на спине крылья огненных скакунов. Их длинные гривы и хвосты не были жесткими и прямыми, как у обычных лошадей, – они были тоньше и мягче женского волоса, и они вились крупными кольцами. Но эта тонкость и мягкость была обманчива – Эрвин знал, что мало что на свете прочнее волоса лара. Кроме того, волосы ларов не горели ни в каком огне.
Лар был пепельно-серым, как Ки-и-скаль, но его грива и хвост были не темными, а одного оттенка со шкурой. А лара – лара была белой. Она была чистейшего белого цвета, самого чистого, какой только можно представить. Ее пышная грива и хвост вились, словно весенние облака в голубом небе. Ее шея горделиво выгибалась, неся на себе небольшую, изящную голову. На ее узкой точеной морде светились глаза изумительного оттенка – нежно-зеленого, цвета молодой травы, – обведенные длинными ресницами.
Эрвин, казалось, весь обратился в зрение. Никогда в жизни он не видел ничего прекраснее этой лары – дивного небесного создания, словно вышедшего в этот мир из мечты. Его глаза утопали в белой гриве, казавшейся нежнее волос любимой женщины, скользили по ослепительной бархатистой шкуре, ласкали серебряные бокальчики ее копыт…
– …везде одно и то же, Ги-и-рраль, – услышал он слова на и-илари. – Где бы мы ни останавливались, везде эта толпа неотесаных зевак, которые пялятся на нас, словно на каких-нибудь лошадей. Как мне это надоело…
Эрвин не сразу понял, что этот тихий, певучий голос принадлежит ларе.
– На лошадей они не пялятся, дорогая Ди-и-ниль, – поправил ее лар. – Потерпи немного, мы уже почти на месте.
Нежно-зеленый взгляд лары обошел толпу. Эрвин почувствовал легкое прикосновение ее глаз.
– Вот этот какой-то другой. – Она кивнула мордой на Эрвина, уверенная, что он не понимает смысла ее слов и жестов.
– Все люди одинаковы, дорогая Ди-и-ниль, – ответил Ги-и-рраль. – Только маги другие.
– Пожалуй. – Она отвела зеленый взгляд от Эрвина. – К счастью, маги другие.
Ну и пусть, подумал Эрвин. Пусть неотесаный зевака – это даже хорошо. Значит, можно сколько угодно стоять среди других неотесаных зевак и беззастенчиво разглядывать восхитительные линии ее стройного тела.
Из дверей гостиницы вышел слуга. В его руках дымилась жаровня с почерневшими углями, лежавшими там вперемешку с головешками. Он подставил угли под морды ларам. Ги-и-рраль опустил морду в жаровню и начал ворошить языком угли, разыскивая еще тлеющие, Ди-и-ниль демонстративно отвернулась.
