Слева донеслись хриплые, дребезжащие голоса – обе ламии были далеко и переговаривались между собой. Третья ламия вышла из лаборатории и окликнула их, остановившись по другую сторону двери, за которой прятался Эрвин. Ручонки Дики судорожно вцепились в его воротник.
Ламия начала спускаться по лестнице. Со следующего пролета она наверняка увидела бы прячущегося за дверью Эрвина, поэтому он шмыгнул в коридор, не дожидаясь, пока она повернет. Единым духом он влетел в лабораторию и закрыл за собой дверь.
Там он торопливо осмотрелся. Большая квадратная комната с одним широким окном была заставлена шкафами и стеллажами. В темноте Эрвин плохо различал их содержимое.
– Дика, ищи волосы, скорее, – шепнул он. – Ничего не задевай и не трогай.
Кикимора бесшумно заскакала по стеллажам. Задержавшись на средней полке углового стеллажа, она приглашающе помахала Эрвину. Он подошел и увидел там несколько пучков волос, разложенных рядком. Каждый пучок был вымазан чем-то темным и обвязан кожаной полоской.
Ночью определить оттенок волос было невозможно, и Эрвин решил взять их все. Он достал из котомки носовой платок, расстелил на полке и телепортировал туда пучки один за другим – пока заклятие не снято, к ним лучше не прикасаться. Затем он связал платок за углы и опустил получившийся узелок в котомку. Полдела было сделано, теперь оставалось благополучно выбраться отсюда.
Эрвин встал у двери и напряг магическое чутье, ища ламий. Кажется, они оставались где-то в одной из дальних комнат левого крыла. Он вышел в коридор и проскочил на прежнее место за лестничной дверью. Третья ламия находилась внизу, ее пока не было видно. Готовый метнуться обратно, Эрвин медленно спустился по лестнице до второго этажа.
Тишина. Он начал спускаться на первый этаж. Вдруг лапки кикиморы затеребили его воротник, требуя внимания. Эрвин покосился через перила вниз и увидел там входную дверь. Она была распахнута настежь, а в ней, перегораживая проход, стояла ламия.
Хитрая тварь, конечно, заметила, что наружная дверь прикрыта неплотно – Эрвин побоялся наделать шуму, когда входил в дом, – и теперь дожидалась, когда незваный гость явится обратно. У Эрвина мелькнула мысль выбраться отсюда через окно второго этажа, но в это мгновение ламия увидела его.
Хриплый вой разнесся по дому, взывая о помощи. Ламия оскалилась и кинулась навстречу Эрвину. У нее были немигающие, остекленелые глаза и коричневая прокопченная кожа – такой она становилась после обработки колдовскими снадобьями. Черные неопрятные волосы стояли дыбом, длинные сухие пальцы шевелились, словно уже ощущая под собой шею жертвы.
