Во время пребывания с Раджнишем то переживаемое мною отчаяние смягчалось предлагаемым развлечением духовного характера, что в свою очередь порождало множество духовных переживаний. Однако в конечном итоге я стал более несдержанным в своем поиске, и мое отчаяние усилилось.
Настоящее разочарование и отчаяние наступило, когда я познакомился с Пунджаджи. Он говорил только о просветлении. Он даже несколько раз объявил меня просветленным. Но я всегда чувствовал, что пока остается хотя бы единое сомнение, просветление не может произойти. Что вызывало особую трудность в общении с ним, так это то, что он всегда говорил с точки зрения одного индивидуума, обращающегося к другому. У меня всегда было чувство, что я должен действовать как просветленный. Это означало, что я всегда должен был быть хорошим, исключив плохое. Это ожидание было невыносимым. Через два года напряжение и отчаяние достигли такой силы, что мне пришлось уйти.
Сегодня, два года спустя, я не могу сказать, что моя жизнь на самом деле улучшилась. Однако господствует абсолютная уверенность в том, что ничто не находится в моих руках. Я ничего не могу сделать для того, чтобы вызвать просветление. Для такого безумного ищущего как я, это понимание означает не что иное, как смерть. Страдание и счастье понимаются как Бог есть страдание и Бог есть счастье.
Мадхукар.
* * *
Россдорф, Германия, 19.12.1995 г.
Когда-то, в начале 1939 года, я пришла в этот мир маленькой девочкой. Помню, что какое-то время я была очень счастлива. Начало второй мировой войны было для меня ужасным периодом жизни, наполненным драками, насилием, болью и горем. Это было подобно пребыванию в аду. За годы своей жизни я прошла через огромные страдания, через рак и смерть своего любимого старшего сына и, наконец, через страшные мучения, связанные с духовным поиском.
В течение сорока лет я искала Бога в церкви, но так и не нашла. Затем я искала счастья в личных отношениях — и не нашла его. Затем, когда эти отношения распались, я начала самостоятельную жизнь. Именно тогда я совершила свою первую поездку в Индию, где спустя три года я нашла своего любимого гуру, Рамеша Балсекара. Наверное, лучше сказать, что это он нашел меня. Он ввел меня в эти отношения, отношения между гуру и учеником, с невероятной силой, над которой у меня не было никакого контроля. С того времени я напряженно работала, чтобы заработать деньги, необходимые для того, чтобы отправиться к нему при первой возможности. Находясь в Индии, я внимала его словам. Я посетила, наверное, пять двухнедельных семинаров и несколько раз посещала его в его бомбейском доме, где он живет со своей женой Шардой.
