Такого Кейт никак не ожидала. Энджи переглянулась с матерью.
– Что он еще сказал? – недоверчиво спросила Кейт. Она не могла представить себе, что преподобный Дженнингс так спокойно воспринял это известие.
Томас пожал плечами:
– Сначала разбушевался, потом пришел в чувство и вспомнил про эту семью.
– Что ж, – вмешалась Роберта, – это, как мне кажется, вполне разумное решение.
Кейт сжимала и разжимала пальцы. Ей страстно хотелось, чтобы Томас хоть как-то проявил тепло и сочувствие. Однако на его лице по-прежнему не отражалось ровным счетом ничего. Может быть, оставшись с ним наедине, она когда-нибудь сумеет достучаться до него через эту невидимую стену.
– Кейт, девочка моя, – снова заговорила Роберта, – если у тебя остаются хоть малейшие сомнения, можно проконсультироваться у специалистов. У нас в клинике есть юристы…
Кейт отрицательно покачала головой и обратилась к Томасу:
– А как ты сам смотришь на то, чтобы отдать ребенка в чужую семью?
Его взгляд резал ее, как острый нож.
– Ты мое мнение знаешь. Я считал, что надо делать аборт. – Поймав взгляд Кейт, он поспешно добавил: – Но усыновление – это тоже выход.
Кейт почувствовала, что заливается краской. Роберта направилась к двери и жестом позвала Энджи за собой, не обращая внимания на ее протестующие гримасы.
– Мы выйдем, чтобы вы поговорили наедине.
– Когда мы теперь увидимся? – спросила Кейт, когда они с Томасом остались одни.
Томас снова пожал плечами:
– В ближайшее время вряд ли. – Словно почуяв, что сморозил не то, он торопливо поправился: – Впрочем, как-нибудь на днях постараюсь выкроить часок. Может, в кино сходим или еще куда-нибудь.
– Я бы с радостью, – робко откликнулась Кейт.
Томас переминался с ноги на ногу.
– Слушай, мне пора. Пока я еще доберусь в Фор-Корнерс – поздно уже.
– Понимаю, – прошептала Кейт.
Он снова замялся и сунул руки в карманы.
– Так я позвоню, договорились?
– Договорились.
Когда за ним закрылась дверь, Кейт запрокинула голову и дала волю слезам. Ей впервые пришло в голову, что она, Томас и ребенок могли бы стать настоящей семьей. После этой встречи она поймала себя на том, как ей дорог Томас. Может быть, он все же решит обвенчаться с ней.
К моменту рождения ребенка ей еще не исполнится семнадцати. Но ведь бывают случаи, когда девушки выходят замуж в шестнадцать лет. Если бы и она могла так же решить свою судьбу, тогда не пришлось бы отдавать ребенка чужим людям.
Она лелеяла надежду, что Томас, увидев новорожденного малыша, смягчится и будет любить их обоих.
