– Прости меня, мамочка… – У Кейт перехватило дыхание, и она не сразу смогла заговорить снова. – Умоляю тебя, не сердись.
– Ой, доченька моя, – причитала Мейвис, раскачиваясь, словно заведенная.
Кейт слышала, как хлопнула задняя дверь и в коридоре раздались тяжелые шаги. Она замерла от ужаса, хотела подняться, но ноги не слушались ее.
В дверях показалась массивная фигура Эммитта Колсона. В его присутствии и без того небольшая кухня стала совсем тесной. Повисло грозовое молчание: было слышно, как бьются сердца. Неизвестно, чье стучало громче: израненное сердце Кейт или полное ужаса сердце ее матери.
– Почему ужин не подан? Чем вы тут занимаетесь?
Сама не зная как, Кейт поднялась на ноги и прильнула к матери, коченея от страха.
В глазах отца метался бесовский огонь. Слова звучали невнятно. Лицо раскраснелось. Неужели он опять пил? Кейт не впервой было видеть такое его состояние. Если он еще не приложился к бутылке, то не замедлит это сделать. Пытаясь совладать с собой, Кейт невольно посмотрела на его рабочие брюки, в которых он собирался сесть за стол: они были заляпаны грязью и застарелыми объедками. Кейт отвернулась. Ее мутило.
Мать с отрешенным выражением лица поднялась со стула.
– Вроде ты сегодня пораньше?
– Ну и что с того? Могу я узнать, что происходит в моем доме?
– Так… ничего.
Его лицо горело злобой.
– Врать мне вздумала? Я тебя накажу, а потом еще Господь накажет.
– Мама…
– Молчи, дочка, – сказала Мейвис, заслоняя собой Кейт. – Мы тут говорили о своем.
Лицо Эммитта налилось кровью. Он отшвырнул стул, стоявший у него на пути, и ринулся вперед с занесенным кулаком.
– Папа, не надо! – Сдавленный крик Кейт заставил его остановиться. – Это я виновата, что у мамы ужин не готов.
– Что-о?
Весь его облик дышал яростью. Но Кейт не могла допустить, чтобы мать взяла вину на себя.
– Папа…
– Нет, дочка, молчи, прошу тебя, – вырвалось у Мейвис хриплым шепотом. Кейт поймала на себе ее взгляд и замерла: в материнских глазах она увидела любовь.
Этот быстротечный миг доказал, что мать ее любит. Кейт всегда тосковала по любви; ей хотелось, чтобы ее обняли, приласкали, шепнули доброе словечко. Дома она не видела этого, но все-таки Мейвис любила свою дочь. Кейт навсегда запомнила тот миг. Он придал ей силы.
– Будете отвечать или нет? – Эммитт подступил к ним вплотную и сжал кулаки.
– Папа, у меня будет ребенок.
У Эммитта отнялся язык. Он безмолвно шевелил губами, не произнося ни звука, потом размахнулся и отшвырнул Кейт к стене. От удара ее пронзила острая боль.
