— Как это может быть? — нахмурилась женщина, тонкими длинными пальцами поглаживая живот. — Я всю свою душу выплеснула, прогоняя от нас тьму, дабы мое дитя родилось в свет.
— Твоя душа есть волшебство, госпожа, и пролитое тобою сломало тьму и породило то чудо пустоты, которое есть Светлые Миры. И все же… — Кобольд выпрямился, и на его сморщенном, точно ореховая скорлупа, лице отразилась тревога. — Некто из тьмы поднялся в свет.
— Откуда? — спросила владычица, небрежным тоном пытаясь скрыть беспокойство. — Из тьмы? Разве есть миры во тьме внешней?
— О да, госпожа! — энергично закивал кобольд. — Но не такие миры, какие известны нам. Не миры, рожденные эманацией твоего лучезарного волшебства, которое вечно создает в пустоте порядок и историю Светлых Миров. Нет, а тот, кто поднялся из тьмы в твой свет, восстал из миров тени, из холодных глубин пустоты.
Женщина, измученная тревогой за дитя, ухватилась ослабевшей рукой за бортик бассейна.
— И что же это за миры тени, кобольд?
— Именно миры тени, госпожа. — Кобольд повел в воздухе узловатыми пальцами. — Тени, отброшенные в пустоту Светлыми Мирами, что ты создала и ввела в свой ослепительный свет. Тени, отброшенные в пустоту. И не более того.
— Ты хочешь сказать, что в мой свет забралась тень? — Женщина не глядела на кобольда, всецело сосредоточившись на фиолетовых облаках в небе. — Объект, лишенной сущности, живет в моем сиянии?
— Так действует магия теней.
— Мой ребенок не шевелится, — сказала женщина в сгущающуюся ночь, и слезы блеснули в ее глазах. — Дитя во мне не шевелится.
— Госпожа, твое дитя еще живет, и оно шевельнется снова, когда тень будет извергнута из света. — Кобольд говорил внушительным голосом, подавшись вперед. — Свет, в который родится твое дитя, должен быть чист.
Рассерженная госпожа обернулась к нему:
— Так почему же ты до сих пор не изверг эту тень из моего света?
Кобольд отпрянул назад, едва не упав с вазы.
— Госпожа, я не более чем старый кобольд в Светлых Мирах, порожденных волшебством твоих снов. Свои познания я собрал по крохам за долгую жизнь, и это всего лишь крупица той твоей мощи, что создала меня и все миры, которые мне довелось видеть. Я знаю об этой тени, но не в силах ее рассеять.
Женщина медленно отвела недовольный взгляд от кобольда и вновь тревожно воззрилась в небо, разглядывая его черно-золотой узор.
— Я пробужу его отца. Он защитит то, что создал во мне.
— Нет! — воскликнул кобольд и вскочил на ноги, неуклюже балансируя на краю вазы. — Госпожа, прошу тебя! Не пробуждай его! Твое волшебство растает в пустоте, ибо оно есть сон. Исчезнут Светлые Миры, и твое дитя не родится в тепло и яркость твоего света.
