— Это ты о себе, что ли? — пренебрежительно спросила Джилья. — Вот уж правда, лаешь ты громко. Обидеть?.. О да! Эти твои способности не умеряются у тебя ничем, потому что ты с детства был чужд какой-либо деликатности и изысканности.
— Чужд изысканности? — взревел Аретино. — Ну и что? Я ведь не мальчик с накрашенными губами и подведенными глазками! Зато я свободен в своих грубых удовольствиях и могу поэтому считать себя счастливым. Педанты скорее лопнут от бешенства, чем обеспечат себе такую жизнь, какой живу я! Деликатность? Изысканность? Да на кой ляд тебе эта изысканность, если мой… длиннее и толще самых высокообразованных и изысканных?
Троянду словно кипятком ошпарило. Неужто это Пьетро, сладкоречивый, любезный Пьетро ругается так грязно, словно последнее отребье?! Безумная Джилья! Зачем она так разозлила человека, которому обязана всем на свете? Да Аретино сейчас убьет ее — и будет прав, потому что такая черная неблагодарность…
— Нет деликатности? — перебил ее мысли рык Аретино. — А если без нее? А если вот так? Ну, как? Это тебе как?!
Джилья пронзительно взвыла. В ее голосе слышалась боль!
Все, поняла Троянда: разъяренный Пьетро начал ее избивать. Надо немедленно остановить это. Джилья — единственный человек, который способен помочь Троянде, и хотя она самая неблагодарная из всех…
Ох, как она кричит! Да он убьет ее до смерти!
Троянда рванула портьеру в сторону — и замерла на пороге.
* * *
Аретино не избивал Джилью, хотя, взглянув на ее одежду, изорванную в клочки и валяющуюся на полу, можно было подумать, что эта безвинная парча стала жертвой лютой злобы.
Вовсе голая, Джилья валялась поперек длинного стола, у края которого стоял одетый столь же скудно Аретино и, поддерживая Джилью под колени, с силой вонзался в ее тело своим могучим естеством, выкрикивая:
— Да, я вымогаю, клянчу, курю фимиам сильным мира сего — но и злословлю. Ну и что? Тебе не нравится? А если так? — Он ударился в тело Джильи, и та выгнулась дугой. — Это верно, но все это ходячая монета в наше время, которая приносит еще множество монет. На них можно купить все: жизнь, смерть, свободу, красоту… любую женщину, от невинной монахини до… до такой распутницы, как ты, моя Джилья!
Он схватил Джилью за маленькие острые грудки и потянул к себе с такой грубостью, что она вновь закричала, но принуждена была подняться. Чтобы снова не упасть, она обхватила Аретино за шею, и Троянда увидела ее лицо.
Джилья смеялась! Ей не было больно!
