— Ну а если вдруг? — настаивал Иллеар. — Вдруг иб-Барахья решит покинуть оазис, не быть больше провидицей…
— Те, кого выбрали, уже не захотят уйти. И не смогут. Быть провидицей — как быть черноволосой… или заикой — понимаешь? — нельзя «решить не быть». Это не зависит от нас.
Иллеар привстал и заглянул ей в глаза, провел пальцем по черной прядке, непослушно упавшей ей на щеку:
— Я хочу, чтобы ты уехала со мной. И стала моей женой. И это не порыв и не каприз… Да ты ведь и сама знаешь. — «И это знание, — мысленно добавил он, — никак не связано с провидческим даром».
— Знаю. Я тоже этого хочу, — призналась она, и Иллеар задохнулся от радости — и от удивления, что он, оказывается, не разучился испытывать такую радость. Он и не верил, что с ним еще такое может произойти. — Но, — сказала она. мягко погладив его по руке, — я останусь здесь. — Поднялась, надела платьице: — Я — Иллэйса иб-Барахья, провидица. И этого уже не переменить.
— Но!..
— Пожалуйста. — Она качнула головой и через силу улыбнулась. — Поспи пока… пока еще есть время. А мне нужно наверх. Уже перевалило за полночь, а я должна слушать ветер и пустыню.
Она вышла в обычную, не потайную, дверь; Иллеар слышал, как тихо стучат ее сандалии по ступенькам. Потом скрипнул люк, ветер швырнул горсть песка на лестницу — и люк захлопнулся.
Иллеар поднялся — какое там спать?!
«В конце концов, ты ведь знал, знал заранее, каким будет ответ. Просто не мог промолчать. Потому что от чуда не отказываются». И поэтому он, шулдар Тайнангина, дождется женщину, которую любит, и еще раз поговорит… переубедит… он еще и сам толком не понимал, как, но понимал, что не развернется и не уйдет, нет.
Хлопнул люк.
Иллеар метнулся к двери, выглянул на лестницу… пусто! Наверное, Иллэйса пошла вниз.
Он не мог ждать и отправился вслед за ней; лестница поворачивала под таким углом, что Иллеару были видны лишь несколько ступеней… светильники висели редко и давали мало света…
Поэтому он заметил сперва руку в темной луже, потом — и все тело… и кровь («ну конечно, что же еще!») — кровь на стенах, на ступенях, на одежде убитой.
Вот так просто. Никто не спускался вниз.
Иллеар развернулся и побежал обратно, перешагивая через две ступеньки, надеясь, что не опоздает!..
В голове билось знаменем на ветру: «Я останусь здесь… поспи пока… пока еще есть время».
Да было ли оно у него, это проклятое время?!
* * *
Люк стукнул, и она вздрогнула, но не стала оборачиваться. По-прежнему глядела в беззвездную ночь, руками держалась за камень парапета. Как будто от этого что-то зависело, как будто это что-то могло изменить!..
