И чем она его так проняла? Конечно, на симпатичных девушек Глазов заглядывался, как всякий нормальный мужчина, но при этом лениво думал: «Да, красивая. Хорошо было бы с нее чего-то поиметь. Но я забыл, как все это делается. Надо знакомиться, потом ухаживать, после того как схлынет любовная горячка, привыкать друг к другу, притираться, обнаруживать у нее все новые и новые недостатки, видеть ее утром без макияжа. Б-р-р-р…» И, вспомнив, что давно женат и все эти неприятные, но обязательные мелочи давно уже позади, Глазов невольно испытывал облегчение. К тому же, как всякий застенчивый мужчина, он боялся нарваться на грубый отказ. Глазов был уверен, что женщинам он нравиться не может. Полностью усредненный вариант. Без вредных привычек, но и без видимых достоинств. Товар массового потребления, никак не штучный. Короче, надежный и недорогой отечественный товар.
Глазов никогда не был за границей. Он вырос . в деревне под Москвой. Маленькая родина, дом на три окна, клекот кур в сарае, зимой снег по колено, осенью грязь. Другие скажут: дурак, оттуда бежать надо. Так и бегут. Только потом понимают, что потеряли — родину. Сердце может родиться только один раз. Потому и нет человеку покоя в местах, по которым не ходили его предки. Разочаровавшись в жизни, Дмитрий почувствовал, как его потянуло в деревню. К женщине, тоже разочаровавшейся в городской жизни и тоже ищущей там покоя.
Но это было другое. А что, он и сам пока не понимал. Но тем не менее ехал.
Альфа его признала, хотя долг свой выполнила, предупредив громким лаем хозяйку. Дмитрию показалось, что Юлия ему обрадовалась. Поначалу напряженная, она вздохнула с облегчением, когда узнала Глазова. И взгляд ее стал прозрачней и теплее, словно ко льду прикоснулись солнечные лучи. И почти согрели.
— Я уже поняла: ты боишься собак, — улыбнулась хозяйка, придерживая овчарку.
— Еще чего!
— Тогда, может, погладишь?
— Еще чего! — и он метнулся по ступенькам на веранду.
Потом они сидели пили чай, и Дмитрий рассказывал о своих похождениях.
— Ты был у матери Акима Шевалье? — удивилась Юлия. — Но зачем?
— Потому что мне кажется, что он и этот режиссер — один и тот же человек.
— Этого не может быть, — уверенно заявила она.
— Почему?
— Он давно умер. Я знала Акима Шевалье. Вернее, была на его похоронах.
— Тоже поклонница его творчества? Но тогда ты должна была почувствовать его стиль в просмотренных фильмах.
— Стиль тут ни при чем. Ты ошибаешься. Подожди пять минут.
