Вошедшая служанка, поставила на прикроватный столик поднос с водой и лекарствами.
— Герр граф, — примите лекарство, — обратилась к Кампобассо Гертруда.
— Довольно, хватит, позови ко мне баронессу, — прохрипел граф, — быстро, ну же, иди.
— Но герр граф, — начала служанка, но Кампобассо её перебил.
— Иди, быстро позови баронессу, — его речь прерывалась.
Испуганная Гертруда бросилась из комнаты на поиски хозяйки.
— Николо, почему ты не принимаешь лекарство, которое тебе принесла Гертруда, — сказала, войдя в комнату Клементина.
— Подойди ко мне и сядь рядом, на кровать, — произнёс Кампобассо, закашляв и захрипев.
— Николо, выпей воды, — Клементина подала ему воды и порошок, — тебе будет лучше.
— Сестра, я хочу тебе рассказать мою тайну, которую я храню столько лет. Много лет назад я поступил бесчестно и видимо сейчас пришло время расплаты, — вдруг он истерично захохотал, и захрипев пытался закричать: «Это моё, моё золото».
— Николо, ты бредишь, я сейчас пошлю служанку за доктором, — сказала взволнованно Клементина, — отдохни, поспи.
— Молчи и слушай, это очень важно, — проговорил Кампобассо, — передашь это своему мужу, он поймёт.
Захлёбываясь шедшей из горла кровью, он рассказывал своей сестре о тайне золота Бургундии, о похищенной им пластине — ключе.
— Проклятый Понтарлье, — задыхался Николо, — он унёс карту — вторую пластину, проклятье. Почему я тогда не прикончил его во дворце герцога.
— Успокойся Николо, сейчас придёт доктор, отдохни, а вечером все расскажешь Генриху, когда он вернётся со службы.
— Клементина, у меня не будет следующей ночи, — прохрипел Кампобассо, — я чувствую свою кончину. Слушай и не перебивай. Это все ваше золото, найдите карту и Понтарлье. Это моя последняя воля, моё завещание. Я должен был владеть этими сокровищами, но судьба меня перехитрила. Найдите Понтарлье, он в немецких землях, служит магистру Тевтонского ордена. Найдите…
— Николо, у тебя опять приступ, — запричитала сестра, — где же доктор? Господи, прошу тебя, милосердный, помоги моему брату, ведь он не в чем не виноват.
— Нет уже все позади, я вижу огонь, — шептал Николо, — это все — ваше золото, ведь нет ни Бургундии, ни Карла Смелого, ни его дочери Марии, а только есть пластина в моем сундуке. Встретимся в аду…
Вдруг он приподнял голову и устремил куда-то в сторону взгляд полный ярости.
— Найдите Понтарлье, — попытался вскрикнуть он, но в горле заклокотало и граф Николо Кампобассо откинулся на подушки, устремив в потолок неподвижный взгляд. На лице покойного застыла предсмертная гримаса ярости.
