– Ваша мать, должно быть, очень сильная женщина. Не представляю, как я смогла бы потерять одновременно столько детей, а затем решиться обзавестись другими.
– Не все креолы ведут такую фривольную жизнь, как я. Несмотря на недостаток жизненного опыта и ограниченную сферу влияния в семье, моя матушка сумела остаться сильной, терпимой и любящей женщиной.
– Вы подвергаете меня наказанию за мое насмешливое заявление в опере. Помните, когда я сказала, что хочу быть похожей на креольских женщин? Я была не права, смешивая их в единый образ без разбора. – Энни застенчиво улыбнулась. – Стоит мне вообразить себя самой справедливой и мудрой на свете, как я говорю что-нибудь несуразное.
– Все мы совершаем ошибки, мадемуазель. В общении с людьми бывает так, что суть не всегда находится на поверхности.
Небо снова заволокло тучами, и начался мелкий дождик. Энни не сразу это заметила, потому что разглядывала Делакруа, задумавшись над его последними словами.
– Я совершенно согласна с вами, мистер Делакруа, – сказала наконец она. – Например, вы представляетесь окружающим легкомысленным прожигателем жизни, но за этим фасадом скрывается что-то существенное.
Он громко рассмеялся и, поднявшись, протянул ей руку.
– Вы отдохнули, мадемуазель? – На его лицо снова вернулось снисходительное, самодовольное выражение. – Начался дождь. Кроме того, мне бы не хотелось давать вашему дяде повод думать, что его племянница сбежала со мной. Я не дрался на дуэли уже две недели и не имею ни малейшего желания прерывать затянувшийся период хорошего поведения. Видите ли, я обещал это матери.
– Да, я отдохнула, – натянуто ответила она и подумала, что, похоже, настроение у Делакруа изменчиво, а характер слишком сложен для понимания. Она оперлась на его руку и встала, а когда попыталась отнять ее, он крепче сжал ее, осторожно притянув к себе, и они оказались на расстоянии нескольких дюймов друг от друга.
– Что… что вы делаете, мистер Делакруа? – пробормотала Энни, в упор глядя на его красивые губы, слегка искривленные в лукавой усмешке.
– Я все же склоняюсь к мысли о том, чтобы продемонстрировать вам свою испорченность, мадемуазель. Я обещал матери не драться на дуэли. Но ничего не говорил о том, что не стану соблазнять хорошеньких женщин на кладбище.
Энни смотрела на него как загипнотизированная. Она не могла оторвать глаз от его губ, которые неуклонно приближались.
– Обычно принято закрывать глаза, когда тебя целуют, – прошептал он.
