– Но это может вообще никогда не произойти, – возразил Тео. – Неужели вы собираетесь везти его в Дарлингтон-Холл!
– Конечно, нет. Но он только начал поправляться после несчастного случая, и я не могу бросить его на произвол судьбы. Возможно, к тому времени, как мы доберемся до Чичестера, он настолько окрепнет, что его можно будет оставить на попечение властей. На Торни-Айленд он с нами не поедет.
– Если хотите знать мое мнение, мисс, то нам на Торни-Айленд тоже лучше не соваться, – проворчал Тео.
– Но я вовсе не хочу знать твое мнение, Тео. – Аманда сочла, что пора прекратить этот разговор.
– Сказать по правде, мисс, по-моему, вы делаете ошибку, решив привезти этого никому не известного отцовского отпрыска в Дарлингтон-Холл, – продолжил Тео с уверенностью давнего преданного слуги. – Ничего хорошего из этого не выйдет, одни только лишние проблемы. И еще, вам не следует спать в одной комнате с этим джентльменом. Ничего бы этого не случилось, если бы вы не солгали миссис Бин или если бы не отправились в путь без компаньонки. Ваши родители всегда говорили, что…
– Довольно, Тео. – Аманда повысила голос.
Тео взглянул на нее с досадой и удивлением, потому что госпожа всегда позволяла ему окружать ее чуть ли не отеческой заботой, зная, как искренне он привязан к ней. Однако Аманда не могла вынести намека Тео на добродетельность и благонравие ее родителей, особенно после того, как открылся факт существования незаконного ребенка отца.
– Мне не хочется быть с тобой резкой, Тео, – примирительно произнесла она, – но не забывай, что я уже не маленькая девочка. Я прекрасно знаю, что делаю, но даже если я ошибаюсь, то не тебе читать мне нотации.
– Да, мисс, – обиженно насупился Тео.
– А теперь отправляйся ужинать и ложись спать пораньше, – распорядилась она. – Нам всем нужно как следует отдохнуть перед дальней дорогой.
Тео поклонился и ушел, а у Аманды остался неприятный осадок на душе, оттого что она обидела верного слугу. Ей вовсе не хотелось ставить его на место, но слушать о том, как много родители сделали для ее воспитания, ей уже было невмоготу. Их добродетель была сплошным лицемерием, и Аман-да предпочла бы теперь даже совершить ошибку, но свою, основанную на собственном понимании добра и зла.
Из-за этой маленькой ссоры с Тео у Аманды испортилось настроение. Усугубила ситуацию и сцена, которую она застала в их общей с «Джоном» комнате: ее «муж» развлекал горничную, которая сидела на краю его постели и хохотала так громко, что казалось, вот-вот лопнет, а ее женские прелести угрожали в любую минуту вывалиться за пределы низкого декольте.
