Потрясенные и удрученные таким прежде невиданным эмоциональным состоянием племянницы, тетки окаменели, как статуи.
– Прежде всего это письмо не от поверенного, а от моих родителей.
– Но как это возможно? – дрожащим голосом прошептала Прис.
Аманда объяснила, как и почему затерялось письмо.
– Я должна была прочесть его сразу после похорон. В нем идет речь о другом родственнике, но не о дяде… или о ком-то другом.
– Тогда о ком же? – Тетя Прис стала выделывать руками энергичные, замысловатые кренделя, что, очевидно, призвано было продемонстрировать высшую степень ее заинтересованности.
Аманда откашлялась и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Она стиснула кулаки, так что побелели костяшки пальцев.
– Я не единственная дочь своих родителей.
Ответом ей было гробовое молчание.
Не поднимая головы, она продолжила:
– У отца был ребенок от другой женщины. В письме не сказано, какого он возраста и пола. Говорится лишь, что в его собственности с рождения находится дом на Торни-Айленд. Его вырастила кормилица, миссис Гримшо. Ребенок никогда не знал, кто его родители. Отец каждые два месяца посылал миссис Гримшо пятьдесят фунтов на содержание дома, продукты и прочие хозяйственные нужды. Но он никогда не заботился ни о воспитании, ни об образовании ребенка.
Аманда отважилась взглянуть на теток и увидела, что обе они сидят, открыв рот от изумления.
– Не понимаю, чему вы удивляетесь! – горько воскликнула Аманда. – Ведь мои родители всегда были образцом респектабельности.
– Я ее предупреждала, что не стоит выходить за него замуж, – тихо прошептала Нэн.
– Мужчины – грубые животные! – брезгливо добавила Прис.
– А что случилось с матерью ребенка? – спросила Нэн.
– Она умерла при родах.
– О! – в унисон протянули тетушки и разом замолчали.
Аманда поднялась и начала прохаживаться по комнате. Она видела собственное отражение в зеркале над каминной полкой. Высокий пучок густых светлых волос, гордая осанка; подчеркнутая строгим закрытым платьем, – мать хотела бы видеть ее такой в эту минуту. Но на самом деле она была растерянна, чего никогда не случалось с ней прежде за все ее двадцать три года.
– Оказывается, жизнь моих родителей была сплошной ложью.
– Не стоит обвинять Клоринду из-за грехов твоего отца, – поднялась на защиту сестры Нэн.
– Мать знала о ребенке и мирилась с его существованием.
– А что она могла сделать? – Прис пожала плечами. – Хорошо уже то, что твой отец позаботился о своем отпрыске.
