– Ужасно, это был кошмар.
Татьяне стало стыдно. Было в нем что-то приятное, трудно поддающееся определению.
– На какую роль вы пробовались?
– Напарника Грега Тэппера.
– Но его же убивают в первом эпизоде.
– Я пытался на разные лады произнести фразу «До завтра, Джош», но им показалось, что у меня получается неубедительно.
Татьяна улыбнулась и наклонилась, чтобы взять Эверсон. Та немедленно начала хныкать. Мужчина тоже встал, с легкостью посадив на бедро упитанного Итана, и свободной рукой пригладил растрепанные волосенки Эверсон. Этот жест сразу успокоил малышку. Если девочки в возрасте пятнадцати месяцев способны влюбляться, то Эверсон Джейни Фокс явно влюбилась по уши, во всяком случае, она была в восторге от этого мужчины.
– Кто вы такой? Раз уж мои дети считают, что вы лучше мультяшных героев, я хочу знать ваше имя.
– Джек Торп, никудышный актер, но зато потрясающая нянька.
Татьяна улыбнулась, последний раз она так улыбалась, когда в Беверли-центре оказалась в одном лифте с Джорджем Клуни.
– А я – Татьяна Фокс.
– Я вас узнал, я выписываю «Плейбой». Помню, как вы обнаженная карабкаетесь по стене небоскреба.
– Полуобнаженная. На мне были стринги. И давно вы плохой актер?
Джек посмотрел на часы «Патек Филипп»:
– Пятнадцать минут. Сомневаюсь, что я останусь в этом качестве, вообще-то я футболист. – Джек показал на свое колено. – Вернее, был футболистом. Травма положила моей футбольной карьере конец.
– За какую команду вы играли?
– «Манчестер юнайтед».
Название не вызвало у Татьяны никаких ассоциаций. Оно больше подходило для банка, чем для футбольной команды.
– Это английская команда. – На лице Джека вдруг отразилась глубокая грусть, и от этого он словно постарел, лицо осунулось. – Я скучаю по своим товарищам.
Татьяне хотелось узнать, откуда он, почему оказался здесь, и это ее беспокоило – обычно она интересовалась только собственными проблемами. Тем временем Итан цеплялся за Джека, как медведь коала. Это было очень трогательно. Татьяна тоже взгрустнула, она вспомнила Керра, как он сбежал с Джейроном, оставив детей без отца.
Эверсон у нее на руках начала елозить и извиваться, она снова хотела к Джеку. И вдруг она оглушительно завопила, наверное, ее крик было слышно даже на Венис-Бич. Джек неохотно шагнул к Татьяне и взял девочку. Как только крошечные ручонки Эверсон коснулись Джека, она замолчала.
Татьяна чувствовала себя пристыженной, настроение ей поднимал только вид Джека Торпа, по которому карабкались двойняшки. Он выглядел очень сексуально. Всем женщинам, которые когда-то млели от Тома Селлека в фильме «Трое мужчин и младенец», стоило бы обратить внимание на Джека. Селлек – это прошлое, а Джек Торп – настоящее.
