Но в Айдахо они найти ее не смогли. Они не сумели отыскать «Блю Спрингс».
«А что, если Ремингтон любит меня, захочет на мне жениться и увезти в «Солнечную долину»? – спросила себя Либби. – Поеду ли я в этом случае?»
Пульс девушки учащенно забился, в душе вспыхнула надежда, но она постаралась сразу же подавить ее. Отец не остановится и перед таким препятствием, как ее замужество, и несмотря ни на что увезет ее в Манхэттен. Она знала о случаях, когда отец и по меньшему поводу, а то и вовсе без повода лишал людей состояний, полностью ломал их жизнь. Точно так же он поступит с Ремингтоном. А может, обойдется с ним еще хуже.
Нет, она не могла покинуть «Блю Спрингс». Даже если Ремингтон попросит ее об этом, а он, видимо, и не сумеет попросить.
Либби снова печально покачала головой.
– Не думаю, что он пригласит меня поехать с ним, так что не так уж и важно, хотела бы я этого или нет.
Девушка сделала большой глоток прохладного напитка из стакана, впервые с момента своего приезда в Айдахо чувствуя, что попала в ловушку. Она с горечью осознала, что отец по-прежнему продолжает контролировать ее жизнь, даже не имея возможности разыскать ее.
Нортроп Вандерхоф одержал еще одну победу.
Нортроп распахнул входную дверь роскошного дома, расположенного всего в нескольких кварталах от его конторы. Мгновенно появилась служанка и взяла его шляпу и трость.
– Скажите Эллен, что я хочу, чтобы она немедленно пришла в гостиную.
– Миссис Прайн нет дома, сэр, – тихо проговорила служанка.
– Нет дома? – Он недовольно воззрился на девушку. – Где же она?
– Я… Я не знаю, сэр.
– Сегодня четверг. Она знает, что я всегда по четвергам прихожу на обед.
– Да, мистер Вандерхоф. Я знаю, сэр.
Он направился к гостиной.
– Тогда пришлите ко мне мальчиков.
– Сию минуту, сэр.
Нортроп сразу же подошел к буфету, открыл графинчик и плеснул себе бренди. Держа бокал в руке, он окинул взором комнату, внимательно рассматривая толстый ковер на полу, большие, написанные маслом картины в позолоченных рамах, развешанные по стенам, несколько обтянутых красивой материей диванчиков и кресел. Гостиная была светлая и очень яркая, совершенно не похожая на выдержанные в приглушенных тонах комнаты «Роузгейт». У него не было твердого мнения относительно того, как Эллен обставила свой особняк, но, поскольку он бывал здесь два, самое большое три раза в неделю, Нортроп не видел особого смысла задумываться над этим.
Открылась дверь, и Нортроп повернулся навстречу входящим сыновьям.
