. Не лишенная невинного злорадства мысль о победившей естественной симметрии мгновенно погасла, ибо в этот момент мне, сделавшему шаг к столу, почудилось какое-то движение в пространстве.
Я вгляделся. Непонятное, не уловленное глазом движение - то ли разрежение, то ли сгущение темноты - возникло возле дивана; когда я вгляделся, мне показалось, будто кто-то копошится там; я ничего не видел, кроме дивана и книжных полок над ним, и в то же время видел это копошение! Что за чертовщина, вскричал я про себя и сразу одернул себя и призвал: думай! Мне вспомнились вчерашние промельки розового платья Толстухи Маргрет в моем аппартаменте; эти копошения и вчерашние промельки неуловимо походили друг на друга. Я вглядывался в мутный полусвет-полутемень и отчетливо видел пухлую диванную спинку, каждую тугую складку обивки, корешки книг, плотно одна к другой стоявших на полках. Кто-то словно ходил там, возле дивана, трогал книги... пыль, что ли, вытирал там... Я сделал еще шаг. Копошение, движение - уже вокруг меня, по всему пространству комнаты, не только возле дивана - убыстрилось, нарастилось, будто взвихрилось. На мгновение вдруг знакомо блеснули очки лорда Эл - словно он прошел мимо меня, от стола к полкам. Думай, думай! Наблюдай!
Я решительно прошагал к столу. Ничего не произошло. Комната по-прежнему полнилась беззвучным движением, копошением, мельканием. Я отважно включил свет настольной лампы - под классическим зеленым стеклянным колпаком. Немедленно я увидел перед собою на столешнице рядом с моими руками руки лорда Эл, бархатные обшлага рукавов его стеганого халата, белоснежные манжеты с золотыми запонками, с малахитами в них. Запонки и манжеты я увидал - не увидал только пальцев: словно фокус сбился, и видение рук его сошло на нет; по снованию запястья походило, что лорд Эл что-то писал. На диване я увидел вальяжно расположившегося джентльмена в темной дорогой паре, со смеющимся морщинистым лицом, которого сразу узнал: это был американец Магнус Фейн, непримиримый противник лорда Эл и мой во всем, что касалось (-n)-мерных Т-функций; я пошевелился, и все переменилось: исчезли руки лорда Эл, исчез Фейн, вместо него возле полок терлась Толстуха Маргрет в розовом платье и метелкой смахивала с них пыль... Любезный читатель, это не были призраки! Упаси меня и вас Бог от таких плоских благоглупостей; это было что-то оптическое; все эти зыбкие видения, силуэты, очертания, фигуры складывались из мельчайших, переливающихся под электрическим светом пылинок-кристалликов или чего-то в этом роде и распадались при малейшем моем движении, при малейшем изменении положения моего тела в пространстве, то есть при малейшем изменении угла зрения, на микрон! - но светящиеся всеми цветами радуги пылинки-кристаллики моментально организовывались в другие движущиеся силуэты и фигуры. Стоило наклонить голову на этот микрон - и все менялось. Предо мной мелькали лица - множество лиц, среди которых иногда попадались знакомые по цеху; чаще всего я видел читающего или листающего книгу лорда Эл на диване и у полок или его руки на столе рядом с моими руками, то есть я как бы сидел на его месте; двигалась Толстуха Маргрет, вытирала пыль, поливала из леечки фикус...
