Такая простая вещь, как природная доброта, боюсь, выше моего понимания. Может быть, зря.
В разгар мытья посуды на кухню завалился страж, и, наконец, смог развеять свои сомнения относительно моей приспособленности к жизни вообще и к ручному труду в частности. Впрочем, он там пробыл недолго и ушел, велев никуда без него с кухни не уходить и ничего не делать в одиночку.
Я в огорчении повернулась к подруге.
– Ну, хорошо, я вчера вела себя по-идиотски. Но это не повод водить меня за руку!
– Зато он о тебе заботится, - обратила мое внимание на светлую сторону Ашшас.
– В гробу я видала такую заботу! Самому помирать неохота!
– Как ты можешь так говорить? Ты разве не видишь, как он на тебя смотрит?
– Как на свою собственность смотрит! Это еще непонятно, кто у кого в подчинении!
Ашшас только пожала плечами, не решаясь дальше заступаться за стража.
Когда мы кончили мыть посуду (почти не облившись водой), звать его не пришлось: явился сам. И сообщил - нас ждут на общем собрании.
– Опять? - простонала я.
– Да, только на этот раз выступать не придется. Будешь стоять с умным видом и кивать.
– Но…
– Опять споришь? - угрожающе спросил страж.
– Ладно тебе, идем. Кивать, так кивать, - вздохнула я. Сколько можно?
На общее собрание нас снова созвали в большом зале. Страж довел меня до кресла Судьи и велел встать рядом. Сам он устроился за моим плечом, по-моему, готовый в случае чего заткнуть мне рот хотя бы и силой.
Судья выступила с речью, в которой объявила - новая сестра (я то есть) была несправедливо обижена неправильным к себе отношением, вызванным печальным отсутствием Силы. И сей факт меня не сломил, что я успешно и доказала вчера. Поэтому меня положено уважать, как равную, благо за неимением Силы я оказалась счастливой обладательницей других полезных талантов и недюжинной смелости.
Поэтому всем Заклятым без исключения предписывается оказывать мне помощь в случае необходимости, которая уже настала, так как на мои личные (!) владения свалилась неведомая напасть, угрожающая всем нам. Захваченного преступника уже допрашивают. А еще появился шанс на официальное признание, так как в этой истории нам придется сотрудничать с городскими властями, коих я представляю на этом собрании.
Из всей этой речи делался недвусмысленный вывод: я - объект стратегической важности, поэтому объявляюсь неприкосновенной. И если Судья еще раз услышит даже не о поединке, а о провокации в мой адрес…
В общем, все поняли - со мной лучше не связываться, а лучше даже помогать.
