— Что ж, вполне здравое решение. — Ни за что не покажу, как я разочарована. — Нет смысла терять столько времени. К тому же он и не говорил, что ждал меня. Я сама ошибочно предположила.
— Да что ты? Так-таки и сама? А почему? Потому что он на такое предположение намекнул. Он тебя за нос водит, и это пустяки? Знаешь, есть такое слово: вранье. Плохая черта характера. Кто там? — Марино резко меняет тон. Кто-то стоит в дверях.
В спальню заходит женщина в полицейской форме со значком, на котором начертано: «М.И. Келлоуэй».
— Простите, — обращается она к Марино с порога. — Капитан, я не знала, что вы опять здесь.
— Теперь знаете, что дальше? — Тот сверлит ее взглядом.
— Доктор Скарпетта, я должна задать вам несколько вопросов про ту баночку. — Глаза у женщины большие и круглые, как шарики от пинг-понга — будто прыгают туда-сюда, отскакивая от нас с Марино. — Где был химикат, формулин...
— Формалин, — вполголоса поправляю я.
— Ах да, — говорит она. — Верно. То есть где конкретно находилась банка, когда вы ее схватили?
Капитан и не думает ретироваться с моей постели. Пристроился, точно это самое естественное для него место. Шарит по карманам в поисках сигарет.
— В большой комнате на кофейном столике, — отвечаю на вопрос. — Ведь я все уже рассказывала.
— Понятно, мэм. Только где именно на столике? Он довольно большой. Извините, что вынуждена вас снова побеспокоить. Просто мы пытаемся воссоздать полную картину, иначе потом будет сложнее вспоминать.
Капитан медленно вытрясает сигарету из пачки «Лаки страйк».
— Келлоуэй? — Он на нее даже не смотрит. — С каких пор вы считаете себя детективом? Что-то я не припомню вас среди своих гвардейцев. — Марино возглавляет отдел ричмондской полиции по расследованию насильственных преступлений, более известный как отдел «Альфа».
— Просто мы не знаем, где конкретно находился сосуд, капитан. — У визитерши пылают щеки.
Как видно, копы решили, что дополнительный допрос я легче стерплю от женщины, чем от мужчины. Может, товарищи послали ее сюда по этой причине, а может, просто потому, что никто другой не хотел со мной связываться.
— Заходите в большую комнату, перед вами кофейный столик. Ближний правый угол, — говорю ей. Я уже много раз это повторяла. Никакой ясности. Все помню как в тумане, действительность будто раскручена под каким-то диким углом.
— И примерно там вы стояли, когда плеснули на него химикат? — спрашивает меня Келлоуэй.
— Нет. Я находилась по другую сторону дивана. Возле вращающейся стеклянной двери. Он погнался за мной, и я оказалась загнанной в тупик.
