– Это всё было не моё, эта… как её… богни… богеня… богуневная жизнь, тьфу! Я только сейчас понял, какой золотой у нас шеф, – прямолинейно рубил он в лицо каждому встречному.
Сияющий рядом Эльгар всей душой поддерживал и это…
А агент 013 тем временем каждый свободный от работы день устраивал сборища у своего памятника, чтобы народ не забывал его величия, и пристрастился (тенденция к этому и раньше чувствовалась) произносить длинные речи с трибуны. Ему было неважно, на какую тему, кто и почему вынужден его слушать и прочие второстепенные моменты.
Хоббиты приходили, молчали и аплодировали, а их подозрительно-хитрые глазки выражали одно – нетерпение, когда наконец начнётся обещанная раздача конфет! И откуда у семейного Профессора столько денег на прокорм всей этой оравы?! К тому же агент 013 уже начал копировать своего металлического двойника, всё чаще засовывая лапу за лацкан полковничьей формы, которую теперь стал носить почти не снимая, хотя раньше всегда жаловался, что она сковывает его естественную природу.
Буквально через неделю, возвращаясь одна из гостей от Боббера, я, проходя мимо столовой поздним вечером, увидела крадущуюся тень в маске. Тень была приземистая, толстая, с поджатым хвостом и мешком на плече и выходила из кухни. Обрадовавшись неожиданному развлечению, а последние дни выдались очень скучные – каждый день выслушивать речи кота у памятника, я приняла боевую стойку… Тень замерла.
– Ага, попался! – С восторженным криком я бросилась душить вора.
Он сопротивлялся, пока с него не свалилась тряпичная маска.
Надо ли говорить, что это оказался наш Профессор?! Когда у него не осталось средств, чтобы покупать конфеты, проплачивая мохноногому народцу присутствие у памятника, «наркоман славы» пошёл на кражу пилёного сахара.
– Я уже весь в долгах, мне никто больше не одалживает! Даже Алекс вчера отказал, сказав, что ты теперь отбираешь у него зарплату до копеечки. Это правда? – прижатый к стенке, стенал кот, пока я по привычке выворачивала ему за спину лапу. А как ещё, по-вашему, задерживают грабителей?
– Так, значит, он брал у меня деньги не для морских свинок, пострадавших от землетрясения, а отдавал тебе, на конфеты этим прожорливым бездельникам! – взревела я.
Ну, с мужем я ещё поговорю, пусть не портит мою репутацию выдумками, хотя его находчивостью и тем, что хоть этим сохранил деньги из семейного бюджета, горжусь.
– Прости, Алиночка, – опустил голову пухлый горе-воришка.
