Но на второй двери чернели кнопки кодового замка.
— Вот потеха, — сказал Уля, — код из трех знаков. Задачка. Натрем мелом кнопки и посмотрим, какие останутся чистыми.
— До вечера ждать! — сморщился Петро.
— Тогда сейчас откроем.
— Ну, открой.
Уля отступил на шаг, присел и стал разглядывать кнопки, ловя в них отсвет слабой лампочки в плафоне.
— Шесть, девять и… и… да, четыре! Хорошо блестят. Сколько сочетаний…
— Долго пробовать!
— Нет. Шесть секунд, если не будешь мешать.
Замок щелкнул через три секунды.
Проплешины асфальта терялись в траве. Остатки бордюра вылезали бетонными столбиками. Тропинка вилась от дома к дому, зелень в центре улицы была раздавлена двумя колеями.
Метров сто ребята пробирались вдоль стен, пригнувшись, чуть не на четвереньках, по голову в зарослях. Потом осмелели и пошли быстрее.
— Ну, хлопцы, — громким шепотом сказал Петро, — так далеко мало кто уходил!
— Это да, — тоже шепотом отозвался Уля. — Правда, в эту сторону никто не шел.
— Фаттах шел, — заметил Саркис. — Только он через ограду. Метров десять прополз.
— Ну, Фаттах, — возвысил голос Петро, — левую с правой спутал, вот сюда и пополз.
— Тихо! — Уля присел, а Саркис и Петро прижались к стене.
Неширокая улица, пересекающая Пречистенку, была завалена аж по второй этаж пустыми коробками из-под сухого молока. Уля осторожно заглянул за угол, отошел на пару шагов и поднял голову — «Чистый переулок» — прочитал вслух на грязной, запыленной доске.
— Похоже, — согласился, хмыкнув, Петро.
Саркис молча смотрел вперед. Дом впереди был очень стар. Когда-то, видимо, он был красивым. Но ветер или люди сняли с него крышу и уронили внутрь здания фасад. Пять колонн толстыми пальцами сиротливо торчали, прикрывали стыдливо внутренности — перекрытия, обвисшие лестницы, коряво изогнутые ржавые балки.
Когда ребята одолели еще с полсотни метров, грохот сзади бросил их в траву. Они заползли за высокое крыльцо и осторожно выглянули.
Одна из колонн рухнула, улица клубилась пылью. Обломки легли безобразной грудой, а пустые коробки из переулка засыпали улицу до середины.
Несколько минут мальчики лежали в своем убежище, посматривая по сторонам. Потом Саркис вскочил и громко сказал:
— Раз никто не выскочил, то и прятаться не надо.
И они пошли по пустой улице, не таясь, мимо пустых домов. Впрочем, подняв голову, Саркис вдруг увидел лицо в окне на втором этаже. Потом Уля заметил колыхнувшуюся занавеску, и только Петро бодро топал, тихо мурлыча что-то себе под нос и не глядя по сторонам.
