— А кто тебя пригласил в этот раз к Каблукову?
— Вадик. Он у нас мальчик на побегушках. Каблуков его услугами часто пользовался.
— А ты?
— Я тебя умоляю, Феликс. У Вадика совсем другая ориентация. Ты же знаешь, он племянник моего третьего мужа. Хотя, надо честно признать, во всех этих вещицах он разбирается лучше меня. И, если возникает необходимость что-то продать, лучшего агента не найти.
— А кто принудил вас дать показания против Витьки Чуева?
Мария ответила не сразу, но все-таки ответила:
— Они раздолбали мою машину.
— Кто они?
— Понятия не имею. Машина стояла на стоянке. Ущерб, конечно, не ахти какой, но тут ведь не в машине дело. Мне они грозили куда более серьезными неприятностями, если вздумаю шутки с ними шутить. В принципе, я ничего против Витьки не имею, но, сам понимаешь, своя рубашка ближе к телу. Можешь передать Роману Владимировичу, что если он гарантирует мне защиту от этих отморозков, то я готова изменить свои показания.
— Ты думаешь, эти люди способны исполнить свою угрозу?
— Не смеши меня, Феликс. Я одинокая женщина, а у нас с легкостью отправляют на тот свет сильных и уверенных в себе мужчин. С тобой ведь тоже не шутки шутили, и две дырки на лобовом стекле твоего «форда» тому подтверждение.
Здесь Мария была права. Конечно, я мог бы дать гарантии Носовой и от своего имени, и от имени Романа Владимировича, но она не настолько наивна, чтобы поверить нам на слово.
Телефонный звонок, разбудивший меня поутру, вроде бы не должен был иметь ко мне отношения, ибо проснулся я в чужой квартире, однако неизвестный абонент настаивал на разговоре именно со мной. Я взял трубку без большой охоты, а грубый голос, завибрировавший в моей ушной раковине, и вовсе привел меня в дурное расположение духа. Вот ведь хамье, прости господи, будят человека ни свет ни заря только для того, чтобы высказать ему ряд абсолютно пошлых пожеланий. Подобного рода угрозы, возможно, и способны вызвать дрожь в коленях у неврастеников, но я, к счастью, к ним не принадлежу. Другое дело, что неожиданный прессинг со стрельбой и угрозами по телефону навел меня на мысль, что во всем этом есть еще и третья, чрезвычайно агрессивно настроенная сторона, не имеющая никакого отношения ни к Язону, ни к Веневитинову.
— Если я вас правильно понял, милостивый государь, вы настаиваете на встрече?
— Я тебе пасть порву, козел.
— Ловлю тебя на слове, милейший. И если ты не сумеешь выполнить свою угрозу, то я тебе задницу надеру. До встречи, ублюдок.
