Авантюрист | страница 2
К слову сказать, я называю эту вещицу то погремушкой, то предметом по той простой причине, что понятия не имею, для каких целей она предназначалась. Возможно, это была чернильница, возможно, перечница или солонка. А сделана она в виде экзотического животного, скорее всего из породы кошачьих. Я, как мог, описал предлагаемую вещь перекупщику, но мое описание, кажется, его не удовлетворило. Во всяком случае, он счел запрашиваемую цену завышенной и предложил мне ровно половину. Предложенные десять тысяч долларов меня более-менее устроили, поскольку именно столько лежало денег в банке, когда Веневитинов попытался его сорвать. Честно скажу, в карточной игре я предпочитаю наличные. Хлопот меньше. Но игра штука азартная, и я вошел в положение Виталия Алексеевича, тем более что два других партнера Веневитинова поддержали, заверив, что данная вещица стоит, пожалуй, больше суммы, скопившейся в банке. Я не стал спорить. Ибо в ту ночь мне везло, а Веневитинов крупно проигрался, и было бы неприлично лишать его последнего шанса.
Фамилия перекупщика была Шагинян, поэтому, сидя за столиком уличного кафе, я высматривал лицо кавказской национальности, благо подобных лиц в столице нашей Родины немало, но, увы, ни одно из них не удостоило меня своим вниманием. Зато когда мое терпение готово было лопнуть уже окончательно и бесповоротно, ко мне подошел человек самой что ни на есть рязанской наружности и выше средних лет, довольно упитанный и с сильно облысевшей головой. Но за толстыми линзами очков прятались очень цепкие и жесткие глаза. Я уловил это сразу, хотя мой новый знакомый тут же их отвел, заинтересовавшись окрестностями, которые облагородили две девицы примечательных форм и умопомрачительной окраски. Впрочем, Шагиняна, кажется, интересовали не девочки.
— Я же не урановую руду вам предлагаю.
— Вы Феликс Строганов? — спросил Шагинян, никак не реагируя на мое замечание.
— Да. Ваш номер телефона мне дал Виталий Алексеевич Веневитинов. Вы будете покупать солонку?
— Деньги при мне, — почти беззвучно прошелестел он тонкими бесцветными губами. — Десять тысяч.
Я хотел было поторговаться, но потом передумал. Будь этот человек истинным армянином, мы бы с ним выпили сейчас вина, поговорили бы о женщинах. В общем, хорошо бы провели время. А потом либо я уступил бы ему тысячу долларов, либо он мне из дружеского расположения. И в игре, и в торге главное процесс, а вовсе не результат. Во всяком случае, для меня. Лжеармянин долго обнюхивал предложенного мною тигра, именно обнюхивал, другого слова я не подберу. Потом изучал предмет через лупу, словно перед ним часовой механизм, а не довольно крупная вещь, пусть и золотая. Я, честно говоря, думал, что он будет пробовать золото на зуб, но от последнего Шагинян все-таки воздержался.