Восковые головы с упреком глядели вверх. Для негодования у них было три причины: когда отсекают головы, и так хорошего мало, но еще хуже, когда с твоей головы снимают слепок, и уже совершенно невыносимо, когда зеваки покупают билеты, чтобы на этот слепок поглазеть. Тетя Пенелопа как-то сникла под пристальными взглядами слепков. И издала странный звук.
– Мне очень нехорошо, – проговорила она. – Мне, я думаю, лучше отправиться домой.
– Нам всем пора по домам, – сказал Каллендер.
– Нет-нет, мой мальчик, я вовсе так не считаю. Мистер Ньюкасл – давнишний приятель мадам Тюссо. Отвезите меня, а остальные пусть побудут здесь еще.
Тетя Пенелопа снова начала пошатываться, вот-вот готовая упасть на руки Каллендеру; эта ее манера все больше его раздражала.
– Очень мило с твоей стороны, Реджиналд, – тактично завершила обсуждение Фелиция. – Со мной здесь будет мистер Ньюкасл, а значит, мне ничего не грозит.
Каллендеру ужасно хотелось возразить, но он понимал, что спорить тут бесполезно. Тому, кто хочет выглядеть джентльменом, ничего и не остается, кроме как вывести старую дуру на улицу и нанять для нее кэб. Стараясь сохранять хладнокровие, он неуклюже попятился к выходу, а трое оставшихся в Мертвой Комнате улыбались ему; вряд ли ему удалось бы сдержаться, заметь он, как тетя Пенелопа подмигивает своей племяннице.
– Похоже, с возрастом разума прибавляется даже у таких, как она, – заметил Ньюкасл.
– Она на самом деле такая душка, хотя частенько и трещит без умолку. Она знала, как мне хочется остаться здесь еще немножко, но Реджиналд обязательно устроил бы какую-нибудь сцену.
– Так вы желали бы увидеть другие мои работы? – спросила мадам Тюссо.
– Нет, – поторопилась ответить Фелиция. – То есть, я хотела сказать, конечно же, но сейчас мне хотелось бы побольше узнать о том джентльмене, который, как вы рассказывали, был так похож на мистера Ньюкасла.
– Возможно, это был один из моих предков, – предположил человек со шрамом.
– Такие раны тоже передаются от отца к сыну? – спросила пожилая дама. Она протянула руку к Ньюкаслу и погладила его по щеке. – Я с удовольствием изобразила бы такое лицо в воске.
– Для Мертвой Комнаты в вашем музее, мадам? – спросил Ньюкасл.
– Мистер Ньюкасл имеет некоторое отношение к мертвым, – сказала Фелиция. – Он разговаривает с ними. Он медиум.
Ей казалось, что она должна что-то сказать, пусть ей и мешали задать интересовавший ее вопрос отчасти обыкновенная вежливость, отчасти – необычайный страх. Тех двоих объединяло некое взаимопонимание, к которому ей не терпелось приобщиться.
