— Ну так побегли теперь же! — азартно зашептал Петрович. — Покаместь этот противный кот меня совсем не загрыз. Ночь, темно, никто не увидит. A к утру будем уже далеко-далеко…
— Рано, — отрицательно покачал головой князь. — Ежели, к слову говоря, на наших наемничков наскочим, то тогда нам точно конец. Надобно малость выждать. A вот когда все разбегаться начнут, вот тогда и рванем. В таких делах нужны разум и выдержка.
— Бить будут, — угрюмо повторил Петрович.
— К тому же пустыми бежать глупо, — продолжал князь. Он тяжело встал из-за стола и, изрядно покачиваясь, подошел к кровати и извлек из-под покрывала узелок.
— Чего это? — удивился Петрович.
— Гляди! — Князь развязал сверток, и в тусклом свете оплывшей свечки что-то блеснуло. — Всякий день по золотой ложке с обеда утаскивал, гордо сообщил бывший градоначальник. — A коли удавалось, то и по две.
— Правильно, — пробурчал Петрович, — деревянными обойдутся, не баре. A золотые раздадим бедствующему трудовому люду!
Последнее замечание князя даже развеселило:
— Ха-ха, так и сделаем. — Длиннорукий налил себе еще пол кружки. — Ну ладно, это уже последняя — и на боковую. Завтра нам с тобой предстоят большие дела.
Князь бережно завязал узелок и сунул его под покрывало.
* * *
Воевода Cелифан задержался у себя в военном приказе, а когда он уже собирался отправиться на покой, дверь отворилась и вошел собственной персоной барон Альберт. Такое случалось крайне редко и означало, что престолоблюститель хочет сообщить что-то очень важное.
Альберт помахал перед носом воеводы какими-то бумажками:
— Здесь последние донесения из Новой Ютландии. Ну, от князя Длиннорукого и еще кое от кого.
— Ну и что же там новенького? — с любопытством уставился воевода на барона.
— Вообще-то хорошего немного, — признался Альберт. — Король Александр будто бы собирает рыцарей и вот-вот двинет их на свой замок.
— Говорил же я, что надобно что-то делать! — вскочил воевода, как ошпаренный. — Если мы поднимем наши дружины, то еще успеем…
— Не надо, — с досадой остановил его барон. — Меня во всем этом деле волнует лишь одно — успеет ли Анна Сергеевна уничтожить самозванку. Думаю, хоть на это у нее ума достанет…
— A как же Виктор? — не мог успокоиться воевода. — A князь Длиннорукий, а наши наемники?
Барон с хитрой ухмылочкой приложил палец ко рту:
— Что еще за «наши наемники»? Ежели покойный князь Григорий и имел с ними какие дела, то нам с тобой сие неведомо. Виктор? Сумеет убежать — его счастье.
