Я снова в душе посочувствовала бедному Зоиному супругу и пожелала ему терпения.
Я поняла, что с Зоей пора прощаться и, похоже, навсегда. Совершенно ясно, что она не имеет отношения к Полининой истории.
Мы пошли обратно к воротам парка и уже стали прощаться, как вдруг…
– К-кто это? – остолбенело пролепетала Зоя, глядя на дорогу. Там стоял новый «Опель». В нем сидела женщина, молодая и привлекательная. А рядом стоял высокий худой мужчина в сером костюме, лет тридцати семи. Он придерживал дверцу и что-то говорил женщине, а та мило улыбалась в ответ.
– Ах, подле-е-ец! – раздался над моим ухом зловещий вопль, и не успела я понять, что, собственно, происходит, как моя «подружка» сорвалась с места и бегом кинулась к «Опелю». Чау-чау вместе с ней.
Увидев, что прямо на нее несется разъяренная фурия с собакой, женщина в автомобиле побледнела и инстинктивно захлопнула дверцу машины, чуть не прищемив руку стоявшего рядом мужчины. Мужчина, чудом уберегший руку от серьезной травмы, удивленно обернулся, и в глазах его отразился ужас.
Он широко распахнул руки, словно пытаясь поймать бегущую женщину. Когда она почти добежала до него, он закричал:
– Зоя, успокойся, что с тобой, Зоя?
Так вот оно что! Похоже, что это и есть разнесчастный Зоин супруг, которого угораздило попасться на глаза своей благоверной в такой момент! Да ведь она же его убьет.
В это время муж уже схватил Зою в охапку и теперь пытался удержать ее, а она трепыхалась, как только что пойманная рыбина. Но в отличие от рыб, Зоя не молчала. С ее уст слетали такие громкие крики, что прохожие оборачивались.
– Зоя, эта женщина – моя начальница, она любезно согласилась меня подвезти с работы, все, больше ничего! – орал супруг прямо в ухо Зое, которая, похоже, обезумела и колотила кулаками по крыше «Опеля». – Перестань вести себя, как базарная баба!
Зоя из всего сказанного уловила только то, что ее сравнили с базарной бабой, и заорала еще громче. Чау-чау заходилась лаем, Зоя визгом, ее супруг пытался перекричать обеих, – ужас! Только женщина в машине сохраняла молчание. По-видимому, она просто потеряла дар речи, а заодно и способность двигаться, иначе уже давно нажала бы на газ и покинула бы это поле брани. В прямом смысле.
Наконец, она вновь вспомнила об опорно-двигательной функции своего организма и стремительно умчалась прочь.
Зоя, лишившись главного объекта своих притязаний, начала быстро успокаиваться. Она уже не орала, а только пыталась вырваться.
