Герцог Борджиа н-ской губернии | страница 51



– Ей только что сообщили о смерти дочери.

– Что?!

– Света умерла, – сказал Николай.

Женщина обомлела.

– Идите же скорее, ее мать там убивается.

– Ой господи, да что же это такое! – запричитала женщина и, как была, в домашних шлепанцах, побежала к дому Сергеевых.

Сам Антонов туда больше не возвратился. Он сел в машину и стал дожидаться Алискера. Он обратил внимание на какое-то странное оживление, возникшее вдруг на улице. Люди стали выглядывать из окон, выходить на крыльцо, некоторые даже вышли на улицу и начали потихоньку подтягиваться к дому, где жили родители Светы. Естественно, виновницами всего этого оживления были те самые словоохотливые бабульки, которые с таким рвением поведали всю биографию Светы.

«Зря я сказал, что мы из милиции», – ругнул себя Николай, в который раз подивившись тому, как быстро расползаются в деревнях слухи.

Тут к нему подошел молодой парнишка, лет девятнадцати, маленького росточка, коренастый, наголо бритый. Антонов понял, что это парламентарий.

– Че со Светкой случилось? – спросил он.

– Умерла, – коротко ответил Николай.

– Че? – лицо парня вытянулось.

– Умерла, говорю, – Антонов словно обрадовался возможности резать правду-матку напрямик, не опасаясь задеть чьи-либо чувства.

– Как это?

– Очень просто, была, а теперь нет.

– Да ты расскажи, че случилось! – взмолился парень.

– Отравилась.

– Сама?

– Пока не ясно и вообще, отвали парень, не до тебя мне.

Антонов повернулся к нему спиной, давая понять, что разговор окончен. Но парень оказался настырным и продолжал приставать с расспросами. Николай уже собрался было послать его куда подальше, но как раз в этот момент из-за калитки появился Мамедов и пошел к машине.

– Поехали, – сказал он, садясь, против своего обыкновения, на пассажирское сиденье.

Антонов завел машину, и они тронулись в путь.

– Ну что, будем искать этого Ахметова? – спросил Николай.

– Да, – коротко ответил Алискер.

– Ту думаешь, это он?

– Ничего я не думаю, надо наверняка узнать, а думать и гадать нет смысла.

Николай не стал ничего отвечать, видя, что напарник находится в подавленном расположении. Антонову и самому было не по себе, к тому же он чувствовал угрызения совести, из-за того, что предоставил Мамедову расхлебывать всю эту кашу в одиночестве.

* * *

Я сидела в своем кабинете, курила одну сигарету за другой и каждые пять минут посматривала на часы. По моим подсчетам, Мамедов и Антонов уже давно должны были вернуться или хотя бы позвонить, но вестей от них не было. Я прекрасно знала, что Мещеряков вот-вот вызовет меня и изъявит желание со мной пообщаться. А я не смогу сказать ему ничего определенного. Это означало, что мне придется выслушать его нравоучительные нотации и вытерпеть его недовольную мину.