– Ладно, ладно… Если честно, то и я тоже не подарок. Ты меня тоже прости! Я была не права сегодня утром, в поезде…
– Да нет, это все пустяки! Ты только в одном не права, Поля. Не смотря ни на что, твоя сестра – не такой уж никчемный человек, как ты думаешь! На меня можно положиться. И я не пьяница, нет! Я же не пью, а лечусь, ну как ты не поймешь? Тебе хорошо – у тебя аллергия на алкоголь… Ну, хочешь, я больше ни капли в рот не возьму? Хочешь?
– Интересно, что ты будешь делать, если я скажу – «хочу»?
– Ну вот, опять ты мне не веришь… Все, клянусь: больше ни одной капельки спиртного! До самого нашего дня рожденья! Ах, Полина, я тебя так люблю, а ты только смеешься над своей бедной больной сестрой!
– Ну, хватит, «моя бедная больная сестра», хватит трепаться. Я тебя тоже люблю – иначе я разве терпела бы все это?! Ладно уж: тащи сюда бутылку, все равно початая…
После того, как Ольга Андреевна приняла третью «каплю» наливочки, я уже вовсю жалела о проявленной слабости. Ее мигрень прошла – тем более что этой мигрени, сдается мне, вовсе не было. Но взамен моя сестренка снова впала в слезливую меланхолию, в основании которой лежал все тот же труп в купе поезда Москва – Тарасов. Только теперь все обещало быть сложнее и продолжительнее, потому что это была меланхолия пьяная, а не «шоковая».
– Нет, Поля, я категорически не согласна, что мы должны оставаться в стороне! – При этих словах раскрасневшаяся Ольга будто невзначай пододвинула к себе бутылку. – Ведь ты сама говорила: мы с тобой брались за некоторые дела потому, что они касались нас лично. Ну, а это дело – разве оно нас не касается?
– Касается? Это каким же боком, позволь узнать?
– Как это – каким? Прямым… Тьфу ты! Я хочу сказать, оно в прямом смысле касается нас боком. Я провела бок о бок с Айседорой Палискиене весь вчерашний вечер и целую ночь…
– Ну, что касается ночи, то тут вы вряд ли получили удовольствие от общения: просто обе были никакие!
– Полина, ты же обещала! Сколько можно третировать меня событиями этой ночи?!
Я вырвала у нее бутылку, заткнула пробкой и убрала полупустой сосуд прочь со стола – на тумбочку.
– Ольга, а сколько можно третировать меня – вот этой самой темой про «бедную Асю» и «нехорошую Полю»? По-моему, мы давно ее обсудили и закрыли. Давай, наконец, поговорим о чем-нибудь другом!
– Нет уж! Ты, может, ее и закрыла, а я – нет. И вообще, так не говорят: «тема про Асю».
– А мне плевать, как говорят! Я тебе говорю, что не собираюсь соваться в это дело – и баста!
