- Гм. Богатый народ нынче пошел, - произнес он насмешливо, оглядывая ее с ног до головы.
- Да, - совсем по-глупому поддакнула Дина, - богатый.
Он сел за руль, а Дина стала дергать ручку дверцы. Дверца никак не открывалась.
- Никак, - радостно сказала Дина, надеясь, что дверца совсем не откроется.
Тогда шофер вылез из машины и распахнул перед ней дверцу.
Дина уселась на мягкое сиденье, и он так рванул машину с места, что Дина чуть не выбила затылком заднее стекло.
Он вывел машину на Динину улицу и поправил зеркальце над головой, чтобы видеть лицо Дины. Дина отодвинулась, но он снова поправил зеркало, и снова Дина поймала в зеркале его насмешливый взгляд. Тогда она прикрыла глаза ресницами. Но чувствовала: он все равно смотрит на нее. Она прикрыла глаза ладонью, но он все равно смотрел. И не просто смотрел, а с усмешкой. Презрительно.
- А может, не поедем дальше? - спросила она робко.
- Да нет уж, поедем, - ответил он и круто свернул в переулок.
"Он хочет на шоссе! Куда же он меня завезет?"
- Стойте, - попросила она, - у меня денег не хватит.
- Да нет уж, - ответил он, - довезу, куда просила.
- А куда? - испугалась Дина.
Но он уже вывел машину на шоссе. Впереди был поселок нефтяников. Там, левее, мамин завод и тоже поселок с веселыми названиями улиц - Стеклянная, Зеркальная, Керамическая...
"Нефтяники - это ничего, - подумала Дина, - от нефтяников я могу через Соколиную гору домой добраться. И мамин завод - полбеды, позвоню маме из проходной, если он мне ни копейки не оставит, попрошу денег на автобус. В крайнем случае совру что-нибудь..." Впрочем, матери можно было рассказать правду.
Но они миновали поселок нефтяников. И стекольный завод остался далеко позади. Теперь кругом было безлюдное, бескрайнее поле. Только столбы, провода и шоссе, убегающее за горизонт.
- Приехали! - сказал шофер и остановил машину. - Вылезай. Покаталась.
Дина вылезла из машины.
- Хватит? - спросила она робко и положила рядом с ним на сиденье скомканные и измятые вспотевшей ладонью деньги. - А обратно вы меня не повезете?
- Нет, - отрезал он, захлопнул дверцу и, круто развернув машину, поехал назад, к поселку.
- Верку бы вот так покатал, а не меня! - чуть не плача, крикнула ему вдогонку Дина.
Она зашагала по шоссе, стараясь от обиды думать обо всех шоферах плохо, по-Веркиному. "Завез! А у меня легкие, а может быть, пойдет дождик..."
А потом, когда добралась до Соколиной горы, и поднялась на ее вершину, и открылся перед ней город, большой и зеленый, она уже не думала о шоферах плохо и за Веркины мысли себя отругала. И даже на Верку злилась меньше. В конце концов, восьмой "А" тоже виноват. Прозевал Верку! Проморгал! Прошляпил! Выпустил в Пензу! Она там обязательно каких-нибудь пакостей кому-нибудь наделает. Это ведь восьмой "А" Верку хорошо знает, а ведь Пенза-то ее не знает!
