– Что-то серьезное?
– Ничего. Мы друзья… ходим в кино, обедаем, много говорим. И больше ничего.
– Ты хочешь, чтобы так и было?
– Да. Наверное. Ты знаешь, Кэлли, это странно. Мне кажется, что у меня есть талант, – Марси откинула со лба волосы и развернулась в кресле так, чтобы видеть лицо Кэлли. – Я уверена, что могу хорошо писать. Не просто для коммерции. Я не это имею в виду. Когда я была маленькой, все мои подружки гадали, какие у них будут фамилии после замужества. Я же мечтала только о своей собственной фамилии – на обложке книги. Пока они подыскивали имена для своих будущих детей, я выбирала имена для героев своей книги. Так было всегда. Но я иногда я думаю, что эта энергия, сила, которая заставляет меня писать, это та же самая любовь. Другие люди работают. Думаю, что им ничего не остается, чтобы любить кого-то… романтически я имею в виду. Думаю, что если писать из того же источника как это делают писатели то же. В каком то смысле это одной то же… самому что-то пережить или сочинить это на бумаге.
– Это нелепо, идиотизм. И это пугает. Не столько из-за тебя, сколько из-за меня.
– Что ты имеешь в виду? Что творчество дает тебе то же самое, что тотально любящий дает другому? Это нормально. Но ты сейчас описала то, что я чувствовала, но никогда не могла выразить по отношению к Брэди. Однажды я назвала эту чертову камеру другой женщиной. Он сразу замкнулся, стал мрачным. Сказал, «Господи, теперь она ревнует к камере»
– Ох, Кэл, я говорила о себе. Я не имела ввиду других.
– Все так же, Марси. Мы можем говорить друг с другом обо всем, что чувствуем.
– Послушай, раз уж мы заговорили о Джерри? Знаешь, что Лили встретилась с Джерри после того вечере в «Элайн»?
– Да, она говорила мне. Брэди сказал, что он совсем сошел с ума: загородил ему проход в квартиру и выспрашивал все о ней… Называл ее богиней!
– Он звонил. Старался убедить, что работает сейчас вполне законно. Умолял меня ничего не говорить о нем Лили. Сказал, что видится с ней каждый вечер с тех пор.
– Ты веришь в то, что он работает законно?
– Я верю в то, что он верит в это.
– Но? – Кэлли уловила скептицизм в ответе Марси.
Марси фыркнула. – Он может заниматься законным бизнесом, но я уверена, что он не делает этот бизнес законно.
– Что это значит?
– Это значит, что такие ребята, как он, всегда держат кого-нибудь на крючке. Им всегда надо кого-нибудь перехитрить. И раз уж мы заговорили о Лили… Я думаю, что она слишком увлеклась кокаином.
