– Кэлли, Брэди Пэрриш никогда никого не любил. Он не знает, что это такое. Для него все ограничивается сексом. Он не способен на любовь, на настоящую близость.
– Теперь я это знаю. Я хотела сказать, что обвинения Кристины частично оправданны… Я была эгоисткой, я не была неотлучно рядом… И конечно, она поразила меня в самое уязвимое место. Она сказала, что Брэди потерял ко мне интерес, что он меня бросил, потому что со мной что-то не так.
– Ты же не веришь этому, правда? – спросила Лили.
– Нет. Больше не верю. С тех пор, как мы с Дорин нашли друг друга и с тех пор, как я вышла замуж за Пола. Но меня как будто посетил призрак из прошлого. Хорошо, что с этим уже покончено… Это не реальность, а просто тень, которая не задевает меня, но вызывает болезненные воспоминания.
Лили покачала головой. – У нас у всех есть свои призраки, – сказала она, – наши тени. Они приходят к нам из прошлого и заслоняют собой настоящее. – Она покачала головой и вытерла неожиданно навернувшиеся на глаза слезы.
– Я знаю, что Брэди не способен на любовь, потому что я сама такая. Он предложил мне присоединиться, потому что понял, что я так же не способна любить, как и он. Такие люди обычно узнают друг друга.
– Ох, Лили, – сказала Кэлли, удивленная слезами и внезапной переменой выражения лица Лили. – В чем дело?
– Кэлли, это длинная и странная история, о которой я никогда никому не говорила. Лишь недавно мне пришлось посвятить в нее Джерри – ему следовало знать.
– Ты хочешь мне рассказать? – спросила Кэлли.
– Да, – сказала Лили. Она встала, подошла к балюстраде и повернулась лицом к Кэлли. – Я очень хорошо понимаю, что вы с Полом сейчас переживаете. У меня был брат… наполовину брат. Он употреблял наркотики. Несколько месяцев назад он принял слишком большую дозу.
– Ох, Лили, мне очень жаль.
– Да, его звали Люк. Ох, Кэлли, – сказала она с полными слез глазами, – это так ужасно. Это, как ты говоришь, старые призраки, старые тени. – Лили допила кофе и поставила пустую чашку на мраморную балюстраду. – Когда я была маленькая, мама сказала мне, что мой отец погиб на войне. На самом деле она родила меня вне брака, от женатого человека. Только недавно я поняла, как она была несчастна, а тогда я просто знала, что она отдает меня в различные пансионы, а сама ездит по всему миру, меняя мужей с той же легкостью, с какой другие женщины меняют платья. Мне так ее не хватало! Мне было так одиноко. Но, в конце концов, я научилась отдаляться от людей, избегать всяких контактов. Теперь они никак не могли обидеть меня. Я научилась этому очень хорошо. – Она повернулась и посмотрела на море. – Когда мне было семнадцать, мама вышла замуж за Жан-Клода. Я знала его как друга семьи: он периодически появлялся и исчезал. У него был сын, Люк. Мы встретились в Париже и, о Господи, Кэлли, мы полюбили друг друга. – Она снова повернулась к Кэлли. – Я не могу этого объяснить. Как будто открылся какой-то потайной шлюз и все притаившиеся чувства вырвались наружу, вся любовь, на которую я была способна, сконцентрировалась на Люке. Нас поглотила такая страсть, что жизнь друг без друга казалась невозможной. Я первый раз в жизни ощутила, что живу. Люк был художником. Потрясающе талантливым. – Она улыбнулась. – Я позировала ему… О Боже, – голос Лили дрогнул от подступивших слез. Кэлли встала и обняла ее.
