– Пани хочет продать или оценить?
– Оценить.
В магазине никого не было. Противный тип копался в моих часах, причмокивал, облизывался, наконец защелкнул крышку.
– М-м… двенадцать тысяч, – прошамкал он. У меня челюсть отвисла: конечно, я знала, что это прекрасный хронометр знаменитой швейцарской фирмы, но чтобы столько…
– Я хотела бы продать.
– Могу взять на комиссию.
– Деньги нужны мне сейчас. – Я вышла из роли, слова прозвучали умоляюще.
– Это ваши часики? – Сдвинув лупу на лоб, часовщик подозрительно меня оглядел.
– Мои!
– А паспорт у вас есть?
Я молча протянула ему свой ученический билет.
Он минут пять вгрызался в несколько строчек под фотографией, точно неграмотный. Я же, словно пойманный с поличным ворюга, приплясывала как на иголках. Меня вдруг осенило, что со своей ангельски-невинной физиономией я выгляжу в глазах этого типа на редкость подозрительно. Почему подростков автоматически подозревают в самом скверном? Но часовщик, как выяснилось, был далек от подозрений. Это оказался лишь хитрый ход, чтобы я уступила.
– Вы несовершеннолетняя, – презрительно сказал он, возвращая мне билет.
Точно! Дополных восемнадцати мне не хватало семи дней!
– Это мои часы… – Я не знала, как убедить его, но тут заметила на своем запястье полоску незагорелой кожи и сунула руку ему под нос: – Вот, смотрите! Я только что их сняла… Кроме того, можете списать все данные с ученического билета. Так вы покупаете часы или нет? – Терпение мое лопнуло, я мечтала лишь о том, чтобы поскорее уйти.
– Теперь часы подешевели, – остановил меня часовщик, – а это вещь для знатока, для денежных людей. Я их долго не смогу продать, капитал заморожу… Могу дать шесть тысяч.
Я возмутилась и отобрала часы. Он добавил еще тысячу – я уступила. Он отсчитал деньги, мой ученический билет тут же перестал его интересовать.
В гостиницу я вернулась рано. Бродить по городу желания не было, хотя в Щецине я оказалось впервые в жизни. В вестибюле бородатый парень бренчал на гитаре, распевая веселые куплеты с неприличными намеками. Дежурный администратор визгливо хохотал, навалившись пузом на стол.
Мой друг Тадеуш издавна
Носил с собой кусок га…зеты.
Была ему газета эта
Для просвещения нужна, —
красивым тенором выводил парень.
Администратор даже захрюкал от смеха, невольно рассмеялась и я, а за мной и гитарист. Может быть, именно поэтому я надолго запомнила примитивный куплет и простой мотивчик?
– Ты из какой группы? – Бородач отложил гитару и подал мне руку. – Я Войтек!
