Несколько раз Александра поднималась в горы к тибетской границе. В том же письме она говорит, что каждый раз с болью в сердце покидала краешек Тибета: "Непреодолимое чувство влекло меня в эту странную и пустынную страну…"
С февраля по ноябрь 1913 г. Александра серьезно совершенствует в Бенаресе свое знание санскрита. Она встает на рассвете, проводит медитацию, затем – омовение и легкий завтрак из какао с гренками. В восемь утра приходит ее учитель санскрита. Ее второй завтрак – яичница-болтунья с помидорами или жареные баклажаны, которые готовит ей тибетская служанка Пасанг, приехавшая вместе с хозяйкой из Сиккима. Послеобеденное время Александра проводит в четырехчасовых беседах с йогом-индуистом Сатчинандой, обсуждая философские аспекты веданты. Вечером она прогуливается по берегу Ганги среди множества храмов и любуется закатом. Она одета в оранжевую тогу саньясина, что вызывает уважение к ней местных религиозных групп. Образованность Александры восхищает браминов и индийских пандитов, которые открывают ей доступ в храмы и на церемонии, куда обычно не допускают европейцев. Своему мужу, который, видимо, обеспокоен ее "разрастающимся мистицизмом", она отвечает: "Неужели не величайшее счастье в жизни прозреть и смотреть за пределы нашей слабой и зашоренной личности?!"
Александру тепло принимают везде и все – джайны, индуисты; ее даже приглашают принять участие в буддийской конференции – экстраординарное событие для Бенареса, где никто не говорил о буддизме после XI века.
В 1914 г. Александра вновь в Сиккиме. Здесь она нанимает себе слугу – четырнадцатилетнего мальчика по имени Йонгден. Он был сиккимским тибетцем, и о нем ходила молва, будто он – воплощение одного тибетского вождя по имени Тэконгток, почитавшегося бодхисаттвой. Вплоть до его смерти в 1954 г. Йонгден был Александре и поваром, и секретарем, и надежным спутником, и, наконец, с 1925 г. – ее приемным сыном.
В Сиккиме Александра начинает серьезное изучение тибетского языка под руководством Лачен-гомчена в его пещере близ Тхангу на высоте 4000 метров. В ноябре они спускаются в монастырь ламы, где проводят зиму. О гом-чене она пишет: "Я питаю глубочайшее уважение к этому человеку. Он – великий мыслитель. Он был в числе высших лам в Тибете и являет потрясающую широту ума".
В декабре она получает известие, что махараджа Сиккима, о котором она писала как "о своем друге и спутнике в многочисленных походах по гималайским джунглям", скончался после скоротечной болезни в возрасте тридцати семи лет. Его смерть вызвала глубокую скорбь у Лачен-гомчена: это был крах его надежд на религиозные реформы и создание системы светского образования. Александра видела учителя столь подавленным горькой новостью, что всерьез забеспокоилась о здоровье ламы. Ходили слухи, что принца отравили противники планировавшихся реформ.
