– Понимаете, – продолжала Корделия, – годы ведь дают о себе знать… Вот Юнис и решила помочь бабуле с дедулей на старости лет.
Тут она вспомнила, что над ее бабулей годы уже не властны, и я вновь увидел свое отражение в огромных, залитых слезами голубых озерах.
И вновь заерзал в кресле, словно мне сыпанули в штаны горсть горячих углей. Слова соболезнования не шли на ум, хоть ты тресни… «Мне очень жаль»? Так я уже это говорил. Ну что еще придумаешь в такой ситуации? Сказать – мол, ваша бабуля пожила всласть? Всласть-то оно всласть, но как быть с печальным концом? В общем, пока я лихорадочно перебирал возможные варианты утешения и отбрасывал их один за другим, Корделия успела успокоиться.
– К тому же в последнее время возраст стал все сильнее сказываться на бабуле.
– О? – На сей раз я легко справился с ответной репликой. Без малейшей запинки. Бурные аплодисменты.
Корделия вспыхнула.
– Ну, не то чтобы очень сильно… Просто бабуля могла надеть юбку задом наперед… Или, например, начнет чем-нибудь заниматься – и тут же забывает, что, собственно, хотела сделать. Мелочи, конечно, но все-таки…
Судя по всему, с мозгами у бабули Терли было не все в порядке. С другой стороны, если подумать, не слишком-то она и отличалась от остальных. Да вот взять, к примеру, вашего покорного слугу. Я и сам пару раз надевал свитер шиворот-навыворот. Если это первый шаг по дороге к желтому дому, то мне туда билет обеспечен.
Корделии я об этом, разумеется, докладывать не стал. Хватит с нее моих веснушек. Узнай клиентка еще и о проблемах со свитерами – боюсь, вылетела бы из офиса с визгом. И поминай как звали.
– О боже!
Здорово. Я делал успехи буквально на глазах. Если эдак и дальше пойдет, то в скором времени могу рассчитывать на приз в конкурсе ораторов.
– Да-а, – со вздохом покачала головой Корделия, – бедная бабуля. Вообще-то она держалась, но иногда за ней нужно было приглядывать.
– Гм. – Надеюсь, это глубокомысленное замечание прозвучало достаточно сочувственно. – Так вы говорите, в тот вечер… – Пора было переходить к делу. Надетые задом наперед юбки – это, в конце концов, не причина для убийства, верно ведь?
– Ах да… – Корделия снова умолкла и горестно захлопала ресницами.
Убедившись, что мой словарный запас слишком беден для выражения соболезнования, я избрал выжидательную тактику. Проще говоря – промолчал.
Если убрать приличное количество вздохов, всхлипов и пауз, то рассказ Корделии звучал примерно так:
