Верджил поднял голову.
– Хаскелл, – буркнул он и вернулся к своему занятию.
Шериф Пиджин-Форка сосредоточенно вырезал из «Курьер джорнэл» купоны на товары со скидкой. В данный момент – на двухлитровую бутылку «Д-ра Пеппера», чтобы сэкономить двадцать пять центов.
Я кивнул.
– Верджил.
В Пиджин-Форке, чтоб вы знали, произнести при встрече имя человека – все равно что поздороваться с ним. Я пытался проделать то же самое в Луисвиле – ни черта не вышло. Всякий раз тот, к кому я обращался, останавливал на мне выжидающий взгляд: ну, мол, чего тебе?
Опустившись в кресло для посетителей по другую сторону массивного дубового стола, я несколько минут наблюдал, как Верджил проворно орудует ножницами. Голову он поднял не раньше, чем самым аккуратным образом вырезал купон на пакетик овощного супа и еще один – на пачку диетического печенья. Признаться, я следил за ним с теплым чувством, близким к родственному.
Мой отец и Верджил подружились в школе, в выпускном классе. Ну а я знаком с Верджилом в прямом смысле с пеленок. Будь мой отец жив, ему, как и Верджилу, в этом году исполнилось бы пятьдесят восемь. Правда, Верджил всегда выглядел старше и, я бы сказал, солиднее. Он отрастил приличное брюшко и довольно рано начал седеть, так что теперь его шевелюра – вернее, то, что от нее осталось, – местами была словно припорошена снежком, из-под которого, опять же местами, пробивался природный угольно-черный цвет. Судьба, согласитесь, известная любительница пошутить. Классический пример ее чувства юмора я вижу в том, что мой отец, всегда выглядевший моложе своих лет, в сорок девять умер от разрыва сердца. Впрочем, случилось это спустя год после того, как мама умерла от рака… По-моему, отец просто не смог без нее жить.
Добавив очередные купоны к уже вырезанным, – коих набралось, к слову, внушительное количество, – шериф наконец остановил взгляд на мне. Чем бы Верджил Минрат ни занимался, выражение лица у него всегда одинаковое. Такое, будто он только-только вернулся с похорон. Дочерна загорелое лицо изрезано паутиной глубоких морщин, а уголки губ скорбно опущены даже в тех редких случаях, когда Верджил улыбается.
Уверен, та улыбка, что по-прежнему гуляла у меня на губах, выглядела куда естественнее.
– Как поживаете? – спросил я. Верджил, отложив в сторону ножницы, страдальчески растянул губы.
– На зарплату.
Ничего другого я и не ждал. Таков его обычный ответ. Вы не услышите банальных фраз типа «Спасибо, неплохо» и тому подобных глупостей.
