Свет ударил в глаза, Бран сощурился.
Что ж, свеча по-прежнему горела, воткнутая в морщинистое жерло залитого воском канделябра. Никто и не думал ее гасить. Окна комнаты были занавешены тяжелыми, непроницаемыми для света черными портьерами. Как видно, в тот момент, когда Бран заметил огонек, портьеры были не до конца задернуты. А возможно, случайный сквозняк всколыхнул ткань, и лучи света выскользнули в образовавшуюся щель, разболтав всему миру тайну огонька.
За высоким дубовым столом, развернутым к двери, сидел человек с узким костистым лицом. На нем были свободные черные одеяния и серый матерчатый шлем, закрывающий грушевидную голову и двумя округлыми мысками спускающийся на скулы.
Канделябр возвышался по правую руку от него. По левую стояла чернильница, в которую незнакомец время от времени макал писчую палочку («левша», - машинально отметил Бран). Легонько стукнув палочкой о край чернильницы - чтобы стряхнуть с раздвоенного наконечника избыток чернил, - человек выводил на пергаменте, расчерченном на квадраты, ажурные загогулины. В это верилось с трудом, но человек писал! Но что можно писать в городе, изнемогающем от запаха тлеющих тел? Гимн Матери Смерти, которой истово поклоняются некоторые варвары? Завещание?
Этот вопрос Бран и задал незнакомцу.
- Я знал, что вы придете. Что нужно будет отчитываться. Господин Ревка, наш огдобер, пусть его посмертие будет легким, не очень-то следил за такими вещами… Сколько лошадей пало, сколько ячменя съедено, сколько клинков повреждено, какие суммы выданы солдатам… - левша был невозмутим.
- Отчитываться? - переспросил Бран, недоуменно скривившись.
- Отчитываться.
- Но перед кем отчитываться?
- Перед тем, кто будет новым огдобером Ларсы.
- Да кому нужны эти отчеты, если тех, кого они касаются, больше нет в живых?
- Это совершенно разные вещи, - педантично поджав губы, сказал человек в черном. - Мертвые - это мертвые. А отчеты - это отчеты. Мертвым уже все равно. Но я-то жив! И хотел бы пребывать в этом качестве еще некоторое время, - человек испытующе посмотрел на Брана и его телохранителей. Те, в отличие от Брана, своих мечей не опустили.
- Считайте, что уже пребываете, - неприязненно бросил Бран, возвратил свой меч в ножны и кивнул телохранителям, мол, отбой. - Между тем я хотел бы знать, кто ты такой и что ты тут делаешь.
- Мое имя Сротлуд. Я секретарь покойного огдобера Ларсы, благородного Ревки, - спокойно отвечал левша, не выпуская из рук писчей палочки.
