– Могу я ее у себя оставить? – спросила я, и она кивнула. – Спасибо. – Я сунула фотографию в сумочку, испытывая неловкость под ее взглядом – она смотрела так, будто могла вернуть его просто усилием воли. – Вы знаете, как связаться с его родственниками? Может быть, у него дома что-то случилось, и ему пришлось уехать, не предупредив.
– Дэн – единственный ребенок, – ответила она, промокая нос скомканным платком. – Его родителей уже нет на свете. Они служили на ферме к северу отсюда. У фермеров ожидаемая продолжительность жизни невысока.
– Ага. – Я не знала, что еще на это сказать. – Формально мы не можем войти в его квартиру, пока он не объявлен пропавшим. У вас случайно нет ключа?
– Есть. Я… – Она покраснела даже сквозь косметику. – Я впускаю его кота, когда он работает допоздна.
Я глянула на амулет-детектор у себя на коленях – он мигнул цветом, на секунду став красным. Она врала, но это и без амулета было ясно. Я не стала ее смущать, заставляя признаться, что ключ ей был нужен для более романтических целей.
– Я там сегодня была около семи, – сказала она, поту лившись. – Все было в порядке.
– Семи утра? – Эдден расплел руки, выпрямился. – Н это же время, когда вы – в смысле, колдуны и ведьмы, – спи те без задних ног?
Она поглядела на него и кивнула.
– Я – личный секретарь мистера Каламака. Он работает по утрам и по вечерам, и потому у меня рабочий день разделен. С восьми до полудня с утра и с четырех до восьми вечером. К этому трудно было приспособиться, но с четырьмя часами личного времени днем я могла чаще встречаться с… Дэном, – закончила она.
– Я вас прошу, – вдруг взмолилась она, глядя то на меня, то на Эддена. – Я знаю, что-то случилось плохое. Почему мне никто не хочет помочь?
Я неловко поежилась, пока она пыталась взять себя в руки. Понимала я ее лучше, чем она предполагала. Сара-Джейн была последней в долгой череде секретарш Трента. Я в виде норки присутствовала при ее интервью, не в силах предупредить, когда ее заманивали верить в полуправды Трента. При всем ее уме у нее не было шанса избежать его шарма и щедрых предложений. При приеме на работу Трент давал ее семье золотой билет, выкупающий из рабства.
И Трент Каламак был действительно благожелательным работодателем, дающим высокую зарплату и исполнительные выгоды. Он давал людям то, чего они отчаянно хотели, а взамен просил только верности. Когда до них доходило, куда замолит эта верность, они слишком уже много знали, чтобы вырваться на волю.
