Ник сжал губы, сел не спеша на краешек стула и уперся локтями в колени.
– Давай-ка проясним. Ты решила заняться с ней спаррингом, когда была зла. Ты подождала, пока обе вы окажетесь на эмоциональном взводе, и тогда на нее налетела? – Он шумно выдохнул через нос. – Ты точно не хотела, чтобы она тебя кусала?
Я скорчила кислую рожу:
– Я же тебе сказала, что она не виновата.
Не желая с ним спорить, я встала и разняла его руки, освобождая себе место у него на коленях. Он удивленно хмыкнул, потом обнял меня, когда я села. Я ткнулась головой ему между щекой и плечом, вдыхая его мужской запах. Воспоминание об эйфории, наведенной вампирской слюной, мелькнуло и исчезло. Я не хотела, чтобы она меня кусала, не хотела, но не уходила мысль, что низшая часть моего существа, та, что стремится к удовольствию, могла хотеть. И я это понимала, я знала, что Айви не виновата. Как только я смогу себя в этом убедить и встать с его коленей, я ей позвоню и скажу.
Я прижималась к нему, слушая шум машин с улицы, а Ник гладил меня по голове. Казалось, он испытывает необычайное облегчение.
– Ник, – обратилась я к нему. – А что бы ты стал делать, если бы я не сказала «нет»?
Он медленно вдохнул и выдохнул.
– Поставил бы твой котел за дверью и вышел, – прокатился по мне его голос.
Я выпрямилась, он шевельнулся, когда я перенесла вес тела.
– Ты бы дал ей разорвать мне горло? Он не смотрел мне в глаза.
– Айви не выпила бы всю твою кровь, не оставила бы тебя мертвой, – сказал он нехотя. – Даже в той горячке, что ты ей навеяла. Я слышал, что она тебе предлагала. Не на один раз, а на всю жизнь.
Демонский шрам отозвался на эти слова покалыванием, и я, испугавшись, подавила в себе это ощущение.
– И сколько времени ты там стоял? – спросила я, холодея от мысли, что Айви не просто потеряла самообладание, что причины этого кошмара куда серьезнее. Он прижал меня теснее, но в глаза все же не смотрел.
– Достаточно, чтобы слышать, как она предлагала тебе стать ее наследником. И если бы это было то, что ты хотела, я бы не встал у тебя на дороге.
У меня отвалилась челюсть, я убрала руку, которой обнимала его.
– Ты бы ушел прочь и дал бы ей превратить меня в свою игрушку?
В карих глазах мелькнула злость.
– В наследника, Рэйчел. Не тень и не игрушку, и даже не в раба. Разница в целый мир.
– Ты бы просто ушел? – воскликнула я, не желая вставать с его колен из страха, что гордость заставит меня уйти из его дома. – Ты бы ничего не сделал?
