* * *
Волею могущественной фантазии мой, униженный моим хозяином, член слуги оказался во рту дитяти из «хорошей» богатой семьи. Ясно что хорошей и богатой, раз они живут по соседству. В нашем районе не живут бедные люди. Бедные приходят сюда только работать. По утрам, около девяти, в кухонное окно я вижу вереницы их, в основном это черные женщины, вроде нашей Ольги, направляющиеся в дома и апартаменты соседских богачей. Около пяти или позже они совершают обратные путешествия в свои окраинные гетто.
* * *
Я получил десятиминутное удовольствие от виляющей на велосипеде девочки. Я не кончил только потому, что внизу булькали Гэтсби и Линда, в любой момент эти неуравновешенные личности могли подняться наверх.
Наблюдения за девочками вовсе не являются моим единственным хобби, типа тех хобби, что имеют одинокие пожилые джентльмены известного возраста, и каковые хобби приводят их иногда в тюрьму и даже на электрический стул.
Нет, я никогда не напал бы на дитятю, смотреть из окна — это да, еще я, конечно, воспользовался бы моментом, живи я где-нибудь в деревне или в американской провинции и окажись я на расстоянии вытянутой руки от мне знакомой и не слишком невинно выглядящей девочки такого возраста.
И то, я ни в коем случае не стал бы нападать, эти грубости для несдержанных идиотов, я же, несмотря ни на что, вполне интеллигентный человек. Слуга вполне может быть интеллигентным человеком, не так ли? Если бы девочка стала возражать, я не стал бы настаивать. Для меня подобные удовольствия — только одна из граней моей, теперь уже мной хорошо понятой сексуальности, и ничто другое. Я давно уже понял, как общество всех нас наебывает, лишая самых интересных в жизни ощущений и удовольствий, огораживая запретами и табу.
«Не сметь». Смею.
* * *
Вместо девочки, которая вместе со своим велосипедом вильнула влево, за раму моего зрения, за кулисы, так сказать, появился в окне Стивен, открыл дверцу своей машины, каковая была по-весеннему уже без крыши и роскошно желтела новой кожей, уселся в свой полированный ящик, мощной жопой придавив сиденье, и повернул ключ. В это время девочка опять выехала из-за кулис и завиляла мимо машины босса, с интересом на него кося и оглядываясь. Мне было видно, как Гэтсби самодовольно улыбнулся.
Сука! И тут он одержал верх надо мной. Девочка не видела бледного лица слуги в высоком окне второго этажа, на крючок же автомобиля Гэтсби она клюнула охотно и со сладкой улыбкой. И женщины, и девочки, и дитяти, — все females, все они любят блестящее, сверкающее, горящее огнями — елки, машины, бриллианты, золото, — и вовсе не заботятся о настоящем, подлинном, скажем, о сокровищах души. Велосипедная девочка оказалась достойной представительницей своего пола и, выплюнув мой хуй изо рта, покатила с открытыми в восторге глазами к Гэтсби, сидящему в сверкающем ящике.
